Знание-сила, 1999 № 09-10 (867,868) | страница 50

Мохандасу Карамчанду ГАНДИ (1869- 1948) удалось соединить, казалось бы, несоединимое; совершенно разноприродное: идею ненасилия и ведущие мифы века – национальной независимости, прогресса, борьбы за свободу; то есть традиционные индуистские ценности с сугубо политическими, имеющими притом европейское, рационалистическое происхождение. Политическое приобрело у него – и у масс, благодаря его а вторитету, – религиозное и этическое значение, стало инструментам -хотя и необходимым – духовных по своей сути целей. И он не просто соединил все это, он действительно достиг цели: освобождения Индии иэ-под власти англичан. (В этом смысле он может быть, пожалуй, скорее поставлен в один ряд с Теодором Герцлем, другим автором осуществленной утопии. И даже, наверное, с оятоллой Хомейни, для которого политическое тоже было всего лишь одной из форм, одним из орудий религиозного.) Его миф – как и миф Сахарова – это миф о том, что политика (как впрочем, и жизнь во всех ее подробностях) и может, и обязана быть нравственной.

ОТЪЯВЛЕННЫЙ НЕГОДЯЙ ДУХШАСАН В ТЕАТРАЛЬНОЙ ДРАМЕ КАТХАКАЛИ

В мифе, связанном с именем Андрея Дмитриевича Сахарова (1921-1989), думается, самое главное – даже не те ценности, которые он представлял и отстаивал (хотя, надо полагать, без этих ценностей он не был бы ни самим собой, ни тем, чем он стал для обитателей целой исторической эпохи). Ценности сами по себе были очень традиционные, как и те мифы, которые он в себе, в своей деятельности соединил: миф прогресса; миф о безграничных возможностях разума, например, о возможности рациональным убеждением – и одним только этим! – противостоять разрушительным процессом, которые намного превосходят человека. О том, что если убедить людей не делать зла – они перестанут. То есть, в сущности, о доброй и рациональной – одновременно! – природе человека: о тождестве рационального (в новоевропейском его понимании) и доброго. Настоящий же его миф – это миф возможности личного, одинокого, обреченного, упорного противостояния злу. Причем даже не с религиозных позиций, что было бы легче, а совершенно е одиночку, опираясь только на ценности; полагаемые безусловными, и на собственные силы. Миф о глубоком родстве, взаимообусловленности, тождестве интеллектуальной и гражданской честности. Это тоже миф освобождения, и не только от внешнего насилия и лжи, но и от личной слабости, от чувства личной уязвимости.

Борис Дубин