* * *
Наверное, именно здесь я боялся оказаться больше всего, чем где‑либо в другом месте. Нет, не так. Само место меня не пугало, скорее настораживало, но не более того. Все мои страхи были порождены ей одной — Лиэль.
Наш последний разговор, впрочем, как и все остальные, породил в моей душе зерно сомнения, которое пусть и медленно, но давало свои всходы. Слабые, неуверенные, но всё же всходы, которые я уже не мог просто взять и выкорчевать. Да и зачем, если достаточно просто не обращать внимания на параноидные домыслы?
Я не приветствовал Лиэль, в надежде, что та…обидится и уйдёт? Глупо, но ничего более умного мне в голову не пришло. Просто стоял и смотрел в одну точку где‑то за её спиной.
И ведь даже никакой системки не пришло, мол, телепортация не удалась…так ведь и крыша уехать может, не заметишь.
Девочка так же молча стояла напротив и просто смотрела мне в глаза. Ни единого слова, ни единого жеста, только взгляд чёрных глаз. Чем дольше я в них всматривался, тем меньше те меня пугали. Тьма ушла на второй план, и я стал замечать то, чего не хотел бы видеть. Мудрость десятков прожитых лет и грусть. Так может смотреть седой старик, чувствующий, что вот — вот покинет этот мир. За его плечами тысячи прожитых дней и опыт, которым он мог бы поделиться, но не успел. Но это же был ребёнок!
Никакой это не ребёнок, а кусок прог…
Мысль оборвалась. Словно почувствовав, о чём я думаю, Лиэль протянула ко мне дрожащие ручки. Я замешкался всего на пару секунд, а та, не скрывая ужаса и отчаяния, начала их опускать. Я мог тысячу раз бояться этого ребёнка и вместе с тем убеждать что та не настоящая, но она цепляла самые потаённые и чувствительные струнки души. Словно околдованный, я ответил ей, раскрыл свои объятия.
Секундный страх, словно совершил роковую ошибку, но девочка лишь подбежала и обняла, вцепившись дрожащими пальчиками мне в спину, будто я мог оттолкнуть и прогнать.
— Всё…всё будет хорошо, — неуверенно прошептал я, погладив её по голове.
В ответ та тихо хныкнула и прижалась посильнее. Секунды шли одна за другой, я продолжал её гладить, а она…всё усиливала объятья. Те уже давно перестали быть нежными и испуганными, грозя перейти в болезненные.
— Хватит! — в мыслях это был возглас, но с губ сорвался лишь хрип.
Сбросив наваждение, я потянул руки к ребёнку готовый оттолкнуть, но замер, боясь пошевелиться. Объятия переросли в нечто иное, нечто страшное — исчезла разделяющая нас грань. Лиэль словно вливалась в моё тело, в попытке стать единым целым.
