— Миха, извините, я… — Буачидзе смутился. — Это не праздное любопытство: где живет Ленин? Он из Берна уехал?
— К Ильичу придется тебя повести. Ты сам просто не найдешь эту крохотную горную деревушку. Я и название ее не сразу запомнил — Со-рен-берг. Врачи предписали Надежде Константиновне переселиться в горы, болезнь у нее обострилась. Ильич очень волновался… Сейчас на поправку пошло.
Ленин весьма одобрительно отнесся к стремлению Буачидзе жить в Швейцарии не в качестве эмигранта, занятого только интересами своей далекой родины, но и работать на благо швейцарского народа. На гостеприимство простых людей, вместе с которыми Ной выполнял самые различные работы, он отвечал по-грузински щедрой дружбой.
«…Взялся было за изучение банковского дела, — писал как-то в 1916 году в Белогоры мнимый чиатурский горняк Калистрате Гурули (в Швейцарии Буачидзе также жил по паспорту Гурули). Я наивно полагал, что это занятие даст такой заработок, что возможно будет мне учиться. Мечта моя не осуществилась. Тогда я взялся за черные работы: стал служить в ресторане, работал на поле, научился косить. Вот на той неделе бросил косить: прошел сезон. Зарабатывал по пять франков в день, накопил, таким образом, около двухсот франков и теперь, как алчущий, принимаюсь за книги, за науку. Я здоров, бодр, энергия неиссякаемая, и уверен, что добьюсь своего».
Как бы ни складывалась жизнь, по ночам Ной обязательно часок-другой занимался, читал. В Соренберге Надежда Константиновна между делом открыла Ною простое и верное средство получать любую книгу в самой большой глуши:
— Пошлешь открытку в библиотеку с адресом и просьбой прислать такую-то книгу. Никто не спрашивает тебя ни о чем, никаких удостоверений, никаких поручительств о том, что ты книгу не зажилишь, — полная противоположность бюрократической Франции. Книжку, обернутую в папку, получаешь через два дня, бечевкой привязан билет, на одной его стороне надписан адрес запросившего, на другой — адрес библиотеки, пославшей книгу.
Осенью 1916 года Буачидзе почувствовал себя счастливцем. Он студент Женевского университета.
«Я выбрал социально-экономический факультет, — сообщал Самуил брату. — Наш факультет в смысле содержания и серьезности превосходит все другие… Имею 37 лекций в неделю. Обязательно, кроме русского и французского, еще два языка (английский, немецкий, итальянский или испанский — по выбору).
…Ты не смейся, если я скажу, если я убежден, что мне все-таки везет, в конечном счете везет… Мое положение тут было одно из лучших. Имел за один урок (математики) роскошный обед, им я был сыт 24 часа. На днях этот урок потерял (ученик уехал). Достал другой (девять уроков французского языка в месяц за 10 франков, но этого мало). Ничего: потерял — найду, найду — потеряю, потеряю — найду».
