Так всегда говорила моя тетя Мэри. Представление о ее реакцию на мою фотографию заставило меня улыбнуться. В то же время я знала, что моя двоюродная тетя была бы менее обеспокоена моими обнаженными фотографиями, чем моя мать. Тетя Мэри не была ханжой.
Я поставила свой айпод на случайное воспроизведение аудио. Довольно скоро воспоминания о неловком знакомстве прошлой ночи были растоптаны по Лондонской набережной моста Ватерлоо. Это было очень приятно- просто встряхнуться и немного побегать. Возможно выброс эндорфина.
Проклиная себя за эти сексуальные намеки, я удивлялась, почему это стало моей проблемой и той причине, по которой я позволила Итану так много вольностей прошлой ночью. Может я просто нуждалась в оргазме. Так совсем не годится. Но я могла представить все сказанное им в прямом и переносном смысле.
Я двигалась вперед, пересекая Темзу. Мой айпод снова выручал меня. Музыка являлась для меня способом очистить голову.
С Эминемом и Рианной, сражающихся за любовь и ложь, или лгущих ради любви, я набрала устойчивый темп и продолжала восхищаться архитектурой города.
История такого древнего города, как Лондон была огромна и к тому же в идеальном балансе контрастировала с оживленным современным миром. Двойственность. Мне нравилось здесь жить.
* * *
Модельный бизнес не был моей единственной работой. Все студенты, обучающиеся в аспирантуре по программе Охраны Искусства в университете Лондона были обязаны проходить практику в галерее Ротвел в доме Винчестера.
Особняк семнадцатого века Герцога Винчестерского принадлежал Отделению Искусств Лондонского университета уже около 50 лет и в моем представлении просто не существовало лучшего места для прохождения обучения.
Проходя через вход для сотрудников, я продемонстрировала свой пропуск сначала на охране, а затем в студии.
— Мисс Брианна, доброго вам дня, — Рори. Слишком правильный и формальный. Этот охранник из раза в раз приветствовал меня абсолютно одинаково, когда я приходила. Я ожидала, что когда-нибудь он скажет что-то другое.”Не подцепили ли вы какого-нибудь ненормального властного миллионера прошлым вечером, мисс Брианна?”
— Привет, Рори, — я одарила его своей лучшей улыбкой, когда он пропускал меня.
Во время работы я всегда оставалась точна и сосредоточена. Картина была прекрасна, одна из ранних работ Маллертона, просто именованная Леди Персиваль. Большую часть изображения занимала абсолютно неотразимая дама с почти черными волосами, одетая в голубое платье в цвет ее глаз, с книгой в руке, и самым великолепным телом, которым только может обладать женщина.
