Он сформулировал это так, будто она испорчена и избалована до мозга костей. Но она вовсе не была избалованной.
– Вы мужчина. Вам этого не понять.
– Мисс Луиза, – предостерегающе воскликнула Кэтлин.
– Тише, Кэтлин. У меня есть мозги, и я полагаю, что мне позволено выразить вслух свои мысли, особенно тому, кого я нанимаю на работу. Именно так, капитан. Вы – наемный работник, и вам стоит хорошенько это помнить.
Луиза ожидала, что в ответ раздастся взрыв, вроде того, что произошел с ее бедной машинкой. Но он промолчал, поджав губы. Снова повисло тяжкое молчание.
– Я предложила вам помощь, а вы делаете из меня посмешище. Не по-джентльменски с вашей стороны.
– Да, мисс Стрэттон, однако ваша горничная, Кэтлин – Кармайкл, так? – права. Я не джентльмен. И понятия не имею, насколько хороша моя задница, но вы обе можете осмотреть ее в любое время, когда пожелаете. В конце концов, я просто работаю на вас.
Кэтлин закашлялась. Боже, у него уши, как у слона. В будущем Луизе следует быть осторожней.
Они плохо начали. Ей следовало проявить терпение и дождаться знакомства с ним на Маунт-стрит за чашкой чаю. Но терпение не относилось к числу добродетелей Луизы. Его запас давным-давно истощился.
Однако Луиза не позволит капитану взять верх.
– Буду иметь в виду. Кстати, если мы заговорили на эту тему, ответной любезности от меня не ждите. Держите при себе и глаза, и руки, пока я не прикажу вам выказать некоторую любезность в присутствии моих родных. Максимилиан никогда не позволил бы себе нескромности на публике. Ведь он-то как раз безупречный джентльмен.
– Мои глаза?
Всего два слова, но сказано было больше, чем можно представить.
– Вы знаете, что я имею в виду. Мне искренне жаль, что вы понесли увечье. Как вы лишились глаза?
– Я его не лишился. Он все еще тут.
– Что ж, отлично, – сказала она со смущенным торжеством в голосе. – Значит, я выразилась правильно.
– Уверен, мисс Стрэттон, что вы всегда правы. Вы слишком хорошо мне платите, чтобы я сомневался в вашей правоте.
– Я не жду, что вы будете всегда соглашаться со мной, – сказала Луиза, и странное ощущение стеснило ей грудь. – Вы же мужчина.
– Именно.
Вот так. Луизе пришлось смириться с тем, что всю дорогу до Маунт-стрит ей предстояло проделать в молчании. Она, Луиза Элизабет Стрэттон, не нашлась, что бы еще сказать.
Проклятые деньги. Чарлз не представлял, как сможет вынести все это. Девица была просто невозможна. Мужененавистница с замашками командира, и слишком хорошенькая – себе же во вред. Теперь, когда он смог рассмотреть ее получше – своим единственным глазом, – он увидел, что рот у нее слишком велик – «чтобы съесть тебя, мой дорогой», – и в левом уголке его красовалась родинка, «ведьмина отметка». И все же мисс Стрэттон была очень привлекательна. Каждый раз, когда приоткрывались полы ее шубки, он видел узкую талию и точеную фигурку в форме песочных часов, и эта фигурка, кажется, была исполнена яростного негодования. Интересно, не задыхается ли она в своем корсете? Хотя хватает же ей воздуху, чтобы распекать его на все корки.
