Борис сглотнул, покосившись на него:
— Простите меня, ваше сиятельство, я повёл себя недостойно. — Мужчина бросил на меня взгляд, в котором явственно читалась ненависть. — Позвольте, я пойду?
— Идите, — выдавила я.
Подобрав свою карту, бывший интеллигент торопливо двинулся к выходу.
— И смотри у меня, больше не дури, а то в следующий раз получишь перо без предупреждения, — напутствовал его своим детским голоском маленький паж.
— Федя, Феденька, Федюнчик! Не знаю даже, как мне тебя благодарить! — я со слезами умиления смотрела на пажа.
— Лучше всего — материально. В смысле, деньгами! — отозвался прагматичный мальчик.
Торопливо бросившись к резной шкатулке, я достала оттуда золотой.
— Маловато будет, — сообщил Федя, пробуя монетку на зуб.
Я достала вторую.
— Пойми, мне не жалко, но зачем тебе такие деньги? Едой и одеждой ты обеспечен, ну а в бордель тебя не пустят по возрасту… — я искренне недоумевала.
— Пригодятся, — отрезал Федя. — Пойду хоть, по рынку погуляю…
— Федя, подумай сам, золотая монета здесь — очень большая сумма! Какой-нибудь кузнец должен целый месяц трудиться, чтобы заработать…
— Хорошо, что я никогда не мечтал стать кузнецом, — нагло сообщил Федя, пряча монеты в карман. — Дай третью вдогон!
Я всерьез забеспокоилась:
— Федя, но мальчик с такими огромными деньгами может стать лёгкой добычей для преступников!
— Вот насмешила! Еще никому не удавалось обокрасть вора! Не заговаривай зубы, ваше сиятельство, давай третью монету!
Я с сомнением протянула ему еще один золотой. В ответ паж одарил меня щербатой улыбкой:
— До вечера!
Мои раздумья, правильно ли я поступила, бесцеремонно прервал женский голос, донесшийся от двери:
— Моя милая девушка! Это, конечно же, совсем не мое дело, но позвольте вам заметить — таким воспитанием вы попросту испортите ребенка! Уже сейчас он вами бессовестно манипулирует!
Я резко обернулась и с недоумением воззрилась на черноволосую девицу лет шестнадцати, стоявшую в дверях. И эта пигалица будет читать мне мораль?
— Вы кто, вообще, такая? — прищурилась я. — Я вас не знаю…
— Я — Мэйри эйл Стин, Ваше сиятельство, — вспомнив о вежливости, девица присела в неловком реверансе. — Прибыла по Вашему повелению…
— Какая-такая Мэйри эйл Стин? — нахмурилась я, пытаясь вспомнить, когда и что я ей повелевала.
— По правде говоря, меня зовут Мария Степановна, но эти глупые ангелицы заладили, все как одна: «Мэйри эйл Стин, да Мэйри эйл Стин», так что я и сама уже почти привыкла! Бессмертные создания могут быть не менее занудными, чем люди, вы согласны? Однако рай все же — прекрасное местечко, хотя и не похож на земные описания. Впрочем, я всегда полагала, что в действительности все окажется по-другому…
