Когда я, потеряв счет пинкам и ударам, подумала, что за излишнюю ретивость в деле спасения Вико мне предстоит расплатиться своей жизнью, сильные руки рывком подняли меня и потащили в сторону. Я с трудом поняла, что на помощь мне пришел господин Ремо. Он взвалил меня на плечо и принялся пробиваться к выходу, не скупясь на оплеухи, а затем еще и достал кинжал, вид которого несколько остудил горячие головы и помог семейству Эттани, следовавшему по пятам за господином Альмасио, выбраться из храма.
Весть о удивительном происшествии быстро распространилась по городу, после чего на улицах то и дело начали вспыхивать беспорядки. Гако Эттани с семейством очень повезло добраться до своего дома в короткий срок. То была заслуга решительного господина Ремо, вне всяких сомнений, и госпожа Фоттина, получившая всего лишь несколько ссадин, со слезами на глазах благодарила его, раз за разом повторяя, что непременно погибла бы вместе с мужем, если бы не вмешательство господина Альмасио.
- Ах, оставьте, госпожа Эттани, - отмахнулся рукой господин Ремо. - Не преувеличивайте драматизм произошедшего. Обычная толкотня черни, растерявшей последний ум. Единственный человек, для которого безобразная сцена могла бы иметь печальные последствия - это госпожа Годэ. Удивительнейшая с ней приключилась история, - прибавил он задумчиво и посмотрел на меня, полулежащую в изнеможении на диване в гостиной.
Господин Гако верно уловил намек, звучавший в голосе Ремо, и немедленно отослал госпожу Фоттину в свои покои, наказав ей при этом передать челяди, чтобы никто из слуг не околачивался поблизости в ближайшее время.
- Угораздило же вас, дорогая Годэ, побеседовать с богом именно сегодня утром в храме, - обратился ко мне господин Ремо. Тон его будил недобрые предчувствия, поэтому я не нашла ничего лучшего, как изобразить помутнение рассудка, не позволяющее мне реагировать на слова окружающих. Состояние мое было настолько плачевным, что притворяться почти не приходилось - платье превратилось в лохмотья, которые я придерживала на груди едва повинующейся рукой, а руки и ноги покрывали ссадины и глубокие царапины, немилосердно саднящие. Даже дыхание отдавалось болью в порядком помятых ребрах, так что я дышала коротко и часто, точно мне не хватало воздуха.
- Господин Альмасио, полагаете, это не было случайностью? - взволнованно спросил Гако Эттани.
Ремо Альмасио потер лоб и задумчиво произнес:
