За прошедшее с нашей последней встречи время Вико изменился внешне - он осунулся, побледнел и выглядел нездоровым. Из-за спутанных длинных волос и заметной щетины он менее всего походил на понтифика, но, видимо, ему и в голову не приходило беспокоиться об этом. Когда наши взгляды встретились, я подумала, что иллирийцы окажутся сущими идиотами, если не поймут, что между госпожой Альмасио и Вико Брана существует какая-то связь - он переменился в лице, точно перед его ногами ударила молния. Должно быть, точно так же выглядела и я. За то время, что Брана шли в мою сторону, мне показалось, что я могу читать мысли Вико и выслушала десятки безмолвных вопросов. "Вы живы... Да, все же живы! А я не верил в это до последнего! Что он сделал с вами?.." - и он с тревогой торопливо посмотрел на мои руки, точно заподозрив, что под перчатками скрыты следы пыток. "Почему он вас не убил? Что он задумал?.. Что вам довелось пережить?" - читала я в его глазах, но на моем лице сохранялась все та же бесстрастная маска, ведь рядом со мной сидел господин Ремо, от которого не получилось бы утаить и мимолетного взмаха ресниц.
- Благодарю вас за то, что приняли мое приглашение, - сухо сказал господин Альмасио в ответ на скупые любезности Рагирро Брана, также произнесенные сквозь зубы. - Почетное место для почетных гостей!
И Брана были усажены за один из столов, несомненно, с тем расчетом, чтобы Вико мог на меня смотреть, лишь повернув голову. Таким образом, любое проявление его внимания ко мне не осталось бы незамеченным, и господина Альмасио весьма забавляло то, как Вико из последних сил сдерживался, чтобы нарушения правил приличия с его стороны не стали слишком красноречивы.
- Да он и впрямь обезумел, - шепнул мой супруг удовлетворенно. - Забавно выглядит любовь ничтожества - даже искреннее чувство не способно изменить его. Непрерывно страдает, но не может забыть ни на мгновение, что ты для него недостижима, и оттого его мучения лишь усиливаются. Не припомню названия того мифического животного, что взбесившись, начало пожирать само себя... Да, ничто другое не открыло бы Вико Брана глаза на всю убогость его положения, не дало бы понять, насколько он бессилен и жалок...
Мне не оставалось ничего другого, как молча слушать его. Я изнемогала от желания еще раз посмотреть на Вико, но запрещала себе это делать. Мне казалось, что даже взгляд мой для него губителен, как ни смешно это звучало. "Может, он догадается, что дело нечисто!" - мелькнула у меня отчаянная глупая мысль, но Ремо, точно услышав ее, насмешливо произнес вполголоса:
