И он толкнул меня в воду. Потеряв равновесие, я упала почти что навзничь и набежавшая волна окатила меня с ног до головы. Вода была ледяной, дыхание мое перехватило, и когда я смогла подняться, путаясь в складках мокрого платья, то увидела, что господин Альмасио успел отойти довольно далеко, направившись к экипажу. Покорно я последовала за ним, ненавидя себя даже больше, чем его.
- Иди за мной, - приказал господин Альмасио, когда экипаж остановился у парадного входа в его великолепный дом, миновав ворота и аллею, ведущую через сад. Я едва слышала его голос - из-за промокшего до нитки платья я очень замерзла, и у меня зуб на зуб не попадал, все происходящее казалось дурным сном. Под ноги мне натекла целая лужа воды, и внутреннее убранство экипажа серьезно пострадало из-за моего в нем присутствия, но Ремо словно не замечал этого. После нашего разговора у моря он потерял ко мне всякий интерес и не удостаивал даже косого взгляда до самого окончания поездки.
Пошатываясь и сбиваясь с шага, я ковыляла за ним - сначала мы поднялись по ступеням к главному входу, затем Ремо направился в огромную гостиную. На ходу он отдавал распоряжения слугам, поспешно появляющимся и исчезающим на нашем пути, подобно бесплотным духам. Обо мне он вновь позабыл. Я чувствовала себя бродячей собачонкой, увязавшейся за человеком и ожидающей каждую секунду, что тот, заметив ее, разгневается и пнёт. Нелепой, должно быть, я выглядела гостьей в этом роскошном доме: насквозь промокшая, сгорбившаяся, со спутавшимися волосами и посиневшими от холода губами, которые еще не успели зажить после побоев.
В гостиной у стола сидел молодой мужчина с книгой, поприветствовавший Ремо с почтительностью того рода, что не оставляла места сомнениям - то была встреча отца и сына. Так я впервые увидела Орсо Альмасио, которому предстояло отнять тиару у Викензо Брана согласно замыслу Ремо. Как я потом узнала, он недавно вернулся из путешествия, рассчитывая, что первоначальный план Ремо Альмасио убить Вико в храме увенчается успехом.
Орсо был ненамного старше Вико, и, конечно же, столь юный возраст делал его не самой удачной кандидатурой на пост понтифика. Но, насколько я могла понять характер господина Альмасио, подобный выбор обуславливался желанием целиком и полностью занять место Рагирро Брана, получив право на применение тех же методов, что были свойственны его врагу. Если Рагирро посмел сделать своего юного сына понтификом, невзирая на все пересуды, то и Ремо желал поступить подобным образом, чтоб доказать: он столь же всесилен. Разумеется, не самая разумная манера властвования, но и господин Альмасио оказался не столь уж рассудочным человеком, как я решила вначале. Мстительность и собственничество делали Ремо чрезвычайно опасным врагом, но они же заставляли его порой совершать необдуманные поступки.
