– Что случилось?
Она удивленно посмотрела в ответ.
– Джен… что-то случилось, но я не понимаю что.
Прогулка закончилась. Молодые люди почти не разговаривали, а сказанное едва ли имело отношение к тому, о чем они думали. Во время прощания Гарт положил руку на плечо Дженис и сказал:
– Автобус в девять. Не опоздай.
Девушка вернулась к мисс Мэдок.
Прошло как будто сто лет, прежде чем Дженис добралась в тот вечер до постели. Она так устала, что надеялась немедленно заснуть, но не тут-то было. Едва Дженис легла и выключила свет, в памяти закружилось все, что она сказала Гарту и что он сказал ей. Слова носились кругами, как граммофонная запись. «Удрать – отличная идея?». «Некуда». «Я хочу за тобой поухаживать». «Нет… неправда». Снова и снова – отчетливое, ясное прикосновение его щеки, не поцелуй, только прикосновение, сильное и немного грубое. Об этом она вспомнила напоследок, прежде чем провалиться в темноту.
Во сне Дженис шла пешком от Перрис-Холта, потому что опоздала на автобус. Стоял мрак, и где-то справа, в поле, часы отбивали полночь. Когда замер последний удар, девушка услышала за спиной шаги. Она вдруг подумала, что мистер Харш видел привидение, когда возвращался домой в темноте. Дженис побежала, а потом проснулась и увидела косые полосы лунного света на полу.
Мисс Сильвер отправилась в гости. Она часто ходила на чай по воскресеньям, и хотя никакого особого торжества не намечалось, предстояла приятная встреча. В Патни недавно переехала подруга племянницы Этель. Мисс Сильвер сочла ее очень милой особой и решила нанести ответный визит. Поскольку день выдался необычайно теплый, она предпочла летнее платье из темно-синего искусственного шелка, по которому, наводя на мысль об азбуке Морзе, были разбросаны многочисленные, не сочетающиеся друг с другом яркие пятна. В соответствии с представлениями мисс Сильвер о приличиях из-под подола выглядывало не более трех дюймов серого чулка и черные оксфордские ботинки на шнурках. На тот случай, если вдруг похолодает прежде, чем она вернется домой, мисс Сильвер надела сверху старое, но все еще приличное пальто из черной альпаки, а аккуратные седоватые волосы увенчала черной соломенной шляпкой с блестящим бантиком и вереницей фиолетовых анютиных глазок. Вырез платья закрывала кремовая ажурная шемизетка с высоким воротом, надежно застегнутая волосяной брошкой с массивным золотым ободком. Черные нитяные перчатки, довольно потрепанная сумочка и аккуратный зонтик довершали наряд.
