– Ну? – спросил Лэм.
– Она врет. Иногда получается легко, иногда с трудом. Как говорят во Франции, чую крысу.
Лэм с подозрением взглянул на молодого человека.
– Мы не во Франции. Лучше думай о работе. Если уж речь зашла о поговорках, вот тебе старое доброе английское присловье: «Разговорами сыт не будешь». Сейчас прогуляемся в Прайерз-Энд и посмотрим, что скажет Мэдок. Возможно, они с мисс Браун условились говорить одно и то же. После дознания, которое прошло как по маслу, они не рискнут встречаться или звонить друг другу, пока шум немного не уляжется.
– Но кто помешает ей позвонить сейчас же?
Лэм рассмеялся.
– У мистера Мэдока, поверь, не работает телефон. Просто на всякий случай – вдруг кто-нибудь захочет ему позвонить, прежде чем мы доберемся до Прайерз-Энд. Хотя сомневаюсь, что Медора бы рискнула. Это же общая линия, где любой может подслушать. Нет, она не станет полагаться на удачу. И потом, с телефонной станции сообщат нам, если мисс Браун попытается сделать звонок.
Фрэнк Эббот перетянул записную книжку резинкой и сунул в карман. Мрачное настроение покинуло молодого человека, светло-голубые глаза оживились.
– Она умна, – заметил он. – И неплохо держалась. Но мы ее ошеломили, предъявив показания свидетелей.
Лэм кивнул.
– Мисс Браун придумала неплохую историю. Адвокат защиты воспользуется ею, если до этого дойдет. Кстати, проверь, как зовут кухарку из соседнего дома. Я скажу пару слов майору Олбени, и пойдем к Мэдоку.
Он поговорил с Олбени и зашагал к калитке. Фрэнк следовал за ним.
– Кухарку зовут Дорис, сэр. Почти в яблочко. Но попытка неплохая.
Было уже почти двенадцать, когда тропка привела их к Прайерз-Энд. Миссис Уильямс, пожилая дама с собранными в пучок седыми волосами, открыла дверь. От ее влажных рук поднимался пар.
– Разумеется, как только сунешь руки в муку или в воду, кто-нибудь постучит, – проворчала она через несколько минут. – Два незнакомых человека хотели видеть мистера Мэдока, но я сказала, что его нельзя беспокоить, и проводила их к мисс Мэдок.
Мисс Мэдок очень удивилась. Она занималась таким прозаичным делом, как штопка носков. Полная, в просторном неопрятном платье – саржевом, цвета вареного шпината, с пятнами вышивки, – в зеленой накидке в тон к платью и в еще одной, цвета ржавчины, наброшенной в приступе рассеянности, с корзинкой для рукоделия и грудой носков, она почти полностью занимала старомодную кушетку. Поднявшись и сняв очки, необходимые для шитья, она опрокинула корзинку и растерялась – то ли поднять ее, то ли поприветствовать нежданных гостей. Узнав, что это полицейские из Скотленд-Ярда, женщина тяжело опустилась обратно на кушетку и позабыла обо всем остальном.
