А в Крьшу предстоят невиданные сражения — флот за время одесской кампании накопил ярость и ожесточение десятки тысяч моряков подавали рапорты с просьбой послать их на фронт. Попали в пехоту немногие, а вся масса моряков оставалась на своих местах, то есть на судах эскадры и вспомогательного флота и различных службах береговой обороны. Фон Манштейн, наверное, попытается штурмовать Севастополь с ходу — это его тактика. Но тактика тактикой, а когда против нее, против ее носителей встанут черноморские моряки, многим немецким матерям никогда не дождаться своих гансов и фрицев.
После Москвы, Одессы и Севастополя Ульяновск удивляет тишиной и оторванностью от военных событий. Конечно, я был бы ханжой, если бы умолчал о той радости, которая ждала меня: еще в поезде мне снилась встреча с женой. У меня, разумеется, не было никакой надежды встретиться на вокзале — о нашем прибытии, кроме железнодорожников да старморнача, вряд ли кто знал.
Мое появление дома было так неожиданно, что она даже расплакалась — ведь в ее воображении я все еще в Одессе либо в Севастополе, а тут вдруг поезд из Москвы…
…В Ульяновске жизнь была весьма своеобразной и, наверно, интересной, я просто еще не успел окунуться в нее. Каждый день поездами и пароходами прибывали новые люди Сюда эвакуировались некоторые заводы и учреждения. Перед нашим приездом выгрузилась большая группа рабочих и инженеров Московского автозавода имени Сталина с оборудованием, и немедленно началось строительство филиала завода.
Местные жители утеснены донельзя. Эвакуированные ютятся по углам — несколько семей в одной комнате. Но люди терпят. Терпят во имя победы. Недоедают, работают от зари и до зари на стройках, в полях (на картошке), на погрузках и разгрузках, в цехах заводов.
Работала и моя жена, а жила в узенькой, похожей на школьный пенал, комнатенке, куда входила лишь кровать.
Между тем в город ехали новые претенденты на квартиры, на довольствие, на жизнь вдали от войны.
Ехали и моряки: одни возвращались из командировок, другие за назначением, третьи с докладами по начальству.
В столовой становилось все шумней и шумней. После ужина мы засиживались и слушали рассказы офицеров, которые с приключениями и муками дорожными добрались сюда из мест, захваченных врагом. Тут были командиры с Пинской флотилии, которая героически пала в кровавых боях еще летом, с Онеги, блокадного Ленинграда и Черного моря. Среди слушателей сидели и тихоокеанцы: и оттуда стремились всеми правдами и неправдами попасть в центр и добиться назначения на фронт.
