— Простите, — медленно и хрипло повторил Фалько, словно в душе воевал с демонами своими.
Меч свистнул, описывая короткую дугу, рассек рубашку на плече мальчика…
И опустился.
Найз растерянно уставился на прореху, ожидая, что вот-вот покажется кровь и удивляясь, отчего не чувствует боли… Но боли не было. И крови не было. Не было даже царапины.
«Промахнулся? Или пожалел? Но он сам сказал, что не может оставить нас в живых! Как тех, в беседке!»
— Найз?.. — дрожащие пальцы друга вцепились в его плечо. — Найз?.. Ты не помер?..
Мальчик, до конца не веря, что жив, остервенело замотал головой, потом кивнул, потом снова затряс: «Да, не помер» или «Нет, не помер» — как правильно ответить? Но ответа, кажется, больше не требовалось. Аник, не дожидаясь, вскочил на ноги и умоляюще приложил руки к груди:
— Мы правда никому не скажем, дяденька! Никогда! Клянусь Святым Всемилостивым Раделем, душой и телом, до гроба, навеки и дальше! Найз, клянись! — костлявое колено ткнуло Найза в спину. — Клянись скорее!
Но не успел тот и рта раскрыть, как краешек небосвода на западе неожиданно засветился лимонно-желтым, обрывая невысказанное и приковывая взгляды. Через пару секунд загадочное сияние пропало так же резко, как и возникло. Гардекор нахмурился, мальчишки удивленно переглянулись — и тут по самому горизонту, еле видные из-за холмов, заскакали бледно-сиреневые сполохи.
— Что это? — Фалько вопросительно прищурился на пацанов.
— Зарницы? Салюты? — неуверенно предположил Аник.
— С-салюты… н-не такие. Яркие. Как з-звезды сыплются. А с-сиреневых зарниц не бывает, — хрипло, словно заговорил впервые за несколько дней, выдохнул Найз, и закашлялся.
— Салюты не такие… — задумчивым эхом повторил гардекор, сжимая и разжимая пальцы на рукояти меча, точно в сомнении — и вдруг преобразился.
Из воплощения нерешительности он превратился в хищника — стремительного, грациозного и уверенного. Отправив меч в ножны, он подбежал к брошенному чуть ранее телу, подхватил его и быстро поволок куда-то во мрак. Через минуту вернулся один, напряженный, как дуга арбалета, и зыркнув на мальчишек, зловеще прорычал:
— Если кто-то в городе проведаеnbsp;т о том, что случилось сегодня ночью — у герцога или здесь, я знаю, кого и где искать!
И не успели друзья сказать ни слова, как он развернулся и бросился прочь.
— Хвала Раделелю Всемилостивому Доброму Всемогущему… Найз… он псих… он настоящий убийца… — оседая на землю, всхлипнул Аник, но тут же встрепенулся: неискоренимое любопытство детства брало верх над пережитым ужасом: — Найз, кто это был? Ты его знаешь? Где ты его… Найз, постой, ты куда?!
