Предводитель разбойничьей орды кочевников, которому удался набег и который подчинил себе племена мирных земледельцев, становится родственником богов (ибо чем иным можно объяснить такое везение), а его сын и преемник становится уже прямо сыном божьим.
Властитель — это бог в людском обличии или по крайней мере образ божий на земле. Пропагандой и обоснованием такой точки зрения занимались жрецы, которые время от времени (достаточно часто, как показывает история) настолько входили в роль, что пытались сами решать вопрос о том, кто «взаправду» является сыном божьим или прямо-таки богом. Они считались посредниками между богом и массой подданных. Определяя выбор «подлинного» наместника бога, они начинали играть все более существенную роль во вполне земной политике правителей. Механизм политической деятельности жрецов великолепно показал Болеслав Прус в романе «Фараон».
Вот так события и новые общественные явления начинают играть все большую роль в формировании религиозных представлений. Теперь мы уже можем исследовать этот процесс, опираясь на исторические данные. Если наше знание о начатках религиозных верований мы должны были в значительной степени основывать на аналогиях, на сравнительно-этнологических исследованиях народов, находящихся еще на низком уровне развития, то наука о религиях, прошедших путь от обожествления сил природы до создания идеи абстрактного, идеалистического, единого бога — творца вселенной, может уже опираться на историю человеческих обществ в разных частях света. Эта история глядит на нас с памятников и скульптур, погребенных в песках, из книг, написанных клинописью, узелковым письмом, иероглифами или рунами.
Мы научились читать как стены финикийских надгробий, так и надписи египетских пирамид, расшифровали и клинопись, и узелковое письмо кипу. Историю мы читаем, как книгу. Мы видим, как вполне реальным образом, почти ощутимо изменялась природа богов вплоть до возникновения того абстрактного понятия бога, которое сотворил себе современный человек. Человек, который верит в очищенного (трудом веков и поколений) от всякого животного налета Бога с большой буквы и который умудрился сохранить в то же время кое-что из первобытной магии (стучать в некрашеное дерево, следить, чтобы черный кот не перебежал дорогу, и т. п.). Человек, который говорит «Бог — это любовь» и одновременно вешает себе на шею медальон-амулет, совсем как древние египтяне, карфагеняне или последователи мексиканского Кветцалькоатля.
