Он повернулся к Джавиду, хотел что-то сказать, но, увидев, как тот побледнел, замолчал.
— Вывих — очень болезненная штука, — пролепетал Джавид, пряча от собеседника глаза. Он подумал, что спасется от разоблачения, если отвернется от Салмана.
Нафис с откровенным удивлением смотрела на Джавида. Что с ним?
— Да нет у нее никакого вывиха, — заверил Салман. — Вот я притащу ее сейчас сюда.
— Оставь ее, Салман. Я сама пойду к ней, — сказала госпожа и поднялась.
Как только она ушла, Нафис достала из-под подушки две колоды карт и предложила сыграть. Джавид отказался. Он тоже встал и торопливо распрощался с ними.
— Я пойду. Мне надо успеть к четырехчасовому автобусу в Лакнау, — сказал он.
Кто не видел сезона дождей в Лакнау, тот не видел ничего.
Серые, черные, багровые тучи медленно надвигаются с востока и приносят с собой прохладу — это еще совсем слабый, чуть ощутимый ветерок. Он нарастает, крепнет, и уже слышится предгрозовой трепет листвы в могучих кронах деревьев ашоки, эвкалиптов, горькоплодных ним и манго; потом падают редкие, чуть заметные капельки дождя, переходящие в сплошные нити, свисающие с неба до земли и питающие веселые, бурлящие ручейки, и вот уже вода, драгоценный дар божий, начинает метаться и биться под ногами человека…
И теперь порывы ветра несут густой аромат плодов манго и запах омытой дождем зелени, и воздух наполнен песней, и все это приглушается идущими от самого сердца земли томными вздохами — будто кто-то очень большой и сильный спокойно и удовлетворенно вздыхает, получив долгожданное свидание с любимой после многих дней разлуки, словно кто-то тихонько бредет в объятия сна, чтобы увидеть грезы о творении, о зарождающейся жизни.
Был последний день июня. Облака стали собираться еще с ночи. Утром солнце уже не показалось, подул ветер. Женщины, делавшие в Хазратгандже закупки, и мужчины, слонявшиеся там, чтобы поглазеть на женщин, в панике побросали свои дела и бросились искать укрытия. Но все были рады, и как не радоваться? Не страшно, если и вымокнешь, зато они не пропустят величественного зрелища начала барсата, великолепного зрелища начала сезона дождей. Все с нетерпением ждали дождя, от молитв о дожде уже высохли языки, и вот он пошел…
На веранде старенького кафе собрался чуть не весь поселок. Те, кто успел захватить столики, смотрели на толпившихся в проходе, так же, как удобно расположившиеся в общем вагоне пассажиры взирают на своих менее удачливых сограждан, оставшихся на перроне без надежды уехать.
