— Ну и сахарин! — воскликнула Надя. — Ужасно боюсь таких людей!
Женя не мог с ней согласиться. Ему, впрочем, как и многим другим, нравилась подобная обходительность. Рассуждал он просто: «Зачем вдвойне огорчать людей — и вынужденным отказом и суровым тоном? Человеку нужно посочувствовать, утешить ласковой шуткой, убедить его в неизбежности принятого решения. Так и в данном случае Багрецов, которому отказал Толь Толич, хоть и расстроен неудачей, но, конечно, не обижается на него».
Журавлихин ошибся.
На экране показалось гневное, возмущенное лицо Багрецова.
— Вы правы, Анатолий Анатольевич, сейчас уже разговаривать поздно, не к кому обратиться. Но человек вы не маленький, а мелкий.
— Не надо горячиться, золотко! — увещевал Толь Толич. — Осенью заходите, сердечно буду рад. Что значит молодость! Ай-ай! — покачал он головой и исчез с экрана.
Загудел мотор, задрожала на экране картинка. Поплыли в сторону кусты, скамейка, угол дома, и машина выехала на широкую улицу. Замелькали окна, балконы, тонконогие деревца. Людей было немного, они неторопливо проплывали по экрану, будто скользили на роликах.
Возле одного из подъездов стоял Митяй (Женя его сразу узнал по вышитой рубашке и светлой шевелюре). Он озирался по сторонам, провожая глазами проходящие машины. Когда мимо него проезжала машина с «Альтаиром», он безучастно глядел с экрана. Это особенно удивило Женю. Неужели Митяй не узнал грузовик с ящиками?
Снова экран потемнел, только бледные косые нити бежали куда-то в сторону, как весенний дождь.
— Что за машина стояла возле сквера? — спросил Женя, выключая телевизор. Грузовик?
— Нет, поменьше. Как это называется? Открытый пикап.
Вполне понятно, что Митяй не обратил на него никакого внимания. Он искал свой ящик на грузовиках и не подумал, что багаж может быть перегружен на любую машину. А так и было сделано. Еще ночью по приказанию помощника начальника экспедиции части груза перенесли на пикап.
— Обидно!.. Ужасно обидно! — Надя досадливо прижимала к затылку поднимающиеся от ветра волосы.
— Подождем следующей передачи, — попробовал утешить ее Женя. — Возможно, удастся определить вокзал.
— Вокзал? — переспросила Надя. — Ну да, конечно… Поезда обычно уходят вечером… Успеем… — Она помолчала. — А все-таки, Женя, вы странный человек.
— Не понимаю.
Надя вплотную подошла к Журавлихину.
— Кроме того, что машина отправилась на вокзал, вы ничего не заметили?
— Нет, почему же! Я был удивлен, когда увидел Митяя. Оказывается, он искал совсем другую машину.
