— Милости просим! Довезет до трамвая… Прячьтесь вот сюда, — указывал он на небольшое углубление в ворохе сена. — Полный комфорт… Международный, первой категории… Пантелей! Егор! Ящичек давайте… Осторожно, осторожно, стекло!.. Да куда же вы? Погодите! — крикнул он, заметив, что студенты поспешили на помощь. — Промокнете, простудитесь… Грипп, ревматизм, страшное дело!.. Поберегите здоровье, молодые кадры! Пока без вас обойдутся.
Усиков поблагодарил, поднял воротник рубашки, взобрался в кузов. Дождь полил с новой силой; казалось, что вода заполнила все воздушное пространство, от облаков до земли.
Мокрый, как лягушка, выпрыгнувшая из болота, в кузов вскочил Митяй. Грузчики подняли ящик и бережно поставили возле борта.
На всякий случай Лева ощупал верхнюю крышку. Все в порядке. Дощечка, закрывающая ручки управления, не сдвинулась, вода не залила аппарат.
Машина тронулась. Толь Толич все еще кричал извинения, изгибался в поклонах и желал счастливого пути. «Милейший человек, немножко чудаковатый, веселый, заботливый. Такие, наверное, редко встречаются», — подумал Лева, жалея, чти приходится с ним расставаться.
Как два намокших воробья, ребята старались поглубже запрятаться в сено. До города было еще далеко, а дождь не утихал. Машина мчалась по гладкому асфальту, разбрызгивая мелкие лужицы; они ворчливо шипели под колесами, и Леве представлялось, — будто внизу клокочет, выплескивав масло, огромная кипящая сковорода.
— Мы бы успели вернуться до дождя, — сказал Митяй, — а из-за тебя… — Он не стал продолжать и красноречивым движением вытер мокрое лицо.
— Мир! — Лева протянул руку. — Ну, мир, говорю. Отныне и навеки покоряюсь твоему благоразумию. Ты у нас умный.
Митяй понимал эту насмешливую покорность, но к чему спорить, малого не исправишь… Нехотя пожимая мокрую Левкину ладонь, он пригрозил:
— Предупреждаю — в последний раз. А то попрошу ребят, чтобы избавили меня от работы с таким сумасбродом.
— Но ведь сказано…
— Сказано — не доказано, надо сделать.
А через минуту Лева уже просил у Митяя чемодан с телевизором:
— До смерти хочется посмотреть! Время пришло.
— Так я и знал, — вздохнул Митяй. — О чем мы сейчас говорили?
— О сумасбродстве некоего Льва Усикова и о твоем докладе на эту тему в научном обществе. Но тут же совсем другое. Надо проверить… это самое… не отсырел ли передатчик. Мы его не испытывали при такой влажности.
Молча, видимо соглашаясь с ним, Гораздый вытащил из-под себя чемодан и, открыв крышку, передал Леве.
