– Лея Органа из «Звездных войн»?
– Мне нравились ее волосы.
– А я хотела быть Дрю Берримор в фильме «Инопланетянин».
– Да, мне она тоже нравилась. Я говорила маме, что, если будут снимать продолжение этого фильма, я буду играть ее роль.
– Я тоже так говорила родителям, – призналась я. – Когда они приставали ко мне: «Учись лучше, учись лучше!» – чтобы меня взяли в хорошую школу. Они все талдычили, что это так важно, чтобы поступить потом в университет и найти достойную работу. То есть стать врачом или юристом. И тогда я пообещала маме, что в один прекрасный день стану знаменитой актрисой, заработаю кучу денег и отправлю ее в кругосветное путешествие.
– Мне кажется, тебе это удастся, – сказала Брэнди. – У меня такое предчувствие. Может, не в этом году, но…
Я рассмеялась:
– Думаю, мама давно забыла о кругосветном путешествии. Боюсь, лучший подарок, который я могу сделать ей на Рождество, – это найти приличную работу или выйти замуж за достойного человека. И перестать покупать дорогую обувь, от которой только мозоли, взять кредит на жилье и начать откладывать на старость. Я слышала, как перед моим отъездом она жаловалась брату, что я так и не выросла. Мне словно все еще пятнадцать лет, и от этого она уже поседела раньше времени.
– Все мамы одинаковы.
– Твоя тоже до сих пор уговаривает тебя бросить все и начать жить нормальной жизнью, как все люди?
Брэнди опустила глаза и вздохнула.
– Нет. Уже нет. Дело в том, что она нас покинула.
– В смысле?
– Мама умерла три года назад, под Рождество. Тогда я и приехала сюда. До ее смерти я не могла уехать. Работала в салоне подержанных машин.
– Прости. Я сочувствую тебе. Ты знала, что она умрет?
– Да, это не произошло внезапно. Я знала, что она неизлечимо больна. У нее был рак. Перед смертью мама принимала столько обезболивающего, что говорила, ей легче станет, только когда она умрет.
– Ужасно.
– Ну, когда-то все умирают, – пожала плечами Брэнди.
– Да, но… она ведь была еще не очень старой.
– Сорок восемь.
– Совсем молодая…
– Умереть молодой – значит никогда не состариться, – процитировала Брэнди фразу, прочно приклеившуюся к Мэрилин Монро с тех пор, как она преждевременно ушла из жизни. Мэрилин была любимой актрисой Брэнди. – Это своего рода бессмертие. Ты остаешься на пленке в расцвете красоты. Ведь это лучше, чем дожить до девяноста лет и дождаться, когда тебе будут подтирать задницу в доме для престарелых.
– Да, звучит убедительно, – вздохнула я, подняла чашку с остатками холодного кофе и чокнулась с минералкой Брэнди. – За вечную жизнь в голливудском стиле!
