А теперь?.. Не утопить ли эту проклятую птицу?
До барака оставалось не больше двухсот метров. Оттуда тянуло крепким запахом смолы: повидимому, рыбаки с вечера конопатили лодку. Ветер попрежнему дул со стороны Мессинского пролива.
— Антонио, — вдруг жалобно взвизгнул Бенито, — я не вернусь… Возьми орла!
Согнувшись, Бенито скрылся в темноте.
Рыбаки крепко спали. Ничто не нарушало их покоя. Джованни лежал на спине, и было похоже, что ему снятся веселые мальчишеские сны — он то и дело улыбался. Но когда Антонио тронул его рукой, он сейчас же проснулся:
— Что случилось? Не заболел ли ты, Антонио?
— Нет, тише… Идем, я должен рассказать…
И Антонио рассказал о похищении орла. Джованни гневно сжал кулаки:
— Это все Бенито… И ты отличился, старый…
— Осел! — со злостью к самому себе добавил Антонио.
— И отчего ты не плачешь? Ведь ты недавно плакал и скулил: «О мадонна!..» А сейчас у тебя совсем сухие глаза!
— У меня плачет сердце… — опустив голову, чуть слышно ответил Антонио.
Эти слова тронули Джованни. Так, без слез, плакала его сестра Анджелина, когда от немецкой бомбы рухнул их дом и похоронил под стенами отца… И Джованни глядел и глядел на Антонио. Лицо старика было смешным и жалким. Вот он весь сжался и стал маленький.
— Так, — наконец сказал Джованни с печальной усмешкой. — Ты меня избрал в судьи… Вот я и говорю: ладно, Антонио!
— Простил? Правда?
— Правда.
— Джованни, можно тебя обнять?
— Не люблю нежностей.
— И ты никому не скажешь?
— Никому.
Джованни оставил Антонио, подошел к орлу и ласково погладил его теплые крылья:
— Спи, спи, Амико, и, пожалуйста, поправляйся.
Звезды ярко светили над берегом и морем. Где-то вблизи вскрикнула спросонья чайка: «Где я? Где я?» И орел, который совсем было успокоился, ответил ей тревожным клекотом.
— Спи, — улыбнувшись, повторил Джованни, — набирайся сил — ведь тебя ждет не дождется небо. Спи, а я пойду принесу воды.
Джованни взял ведра и направился к вилле. Там у водонапорной колонки стоял Арчибальд, сторож Гетбоя.
— Воды не будет! Назад, назад, мальчишка! — лающим голосом закричал он, сильно коверкая итальянские слова.
Джованни застыл перед ним, не в силах тронуться с места.
— Синьор, разве это ваша вода?
— Да, водопровод Гетбоя.
Ведра, сначала одно, а потом другое, выпали из рук Джованни. С просьбой, в которой были отчаяние и бессильная ярость, он обратился к сторожу:
— Синьор, разрешите…
— Сначала отдай орла. Так сказал хозяин… Ну, живо, марш от колонки!
