«Только напрасно она оставила Барселону», — думает Нунес, и на его худом, темном лице появляются суровые складки. Но потом он вспоминает кроткие, нежные глаза матери, и ему становится жалко ее.
А Рамена спит с разметавшимися волосами. Она тяжело дышит: воздух в подвале сырой, мокрые ноздреватые стены пахнут плесенью. Бедная Рамена, маленькая, крикливая чайка! За весь день она съела тарелку мучной похлебки. А девчонка растет: ей нужны свежие овощи, мясо и молоко…
Поправив сбившееся в ногах Рамены одеяло, Нунес надевает куртку. Надо идти к Маноло. Он живет на парусной набережной, напротив склада, похожего на старинную крепость.
А ночь темна. Безлюдно. Спит ветер. Спит волна. Спит Барселона. Но так только кажется. Вот там, вдали, на портовом спуске, вдруг раздается песня. Это «Эстрелля де либертад»[1]. Ее поют моряки, возвращающиеся на судно.
И Нунес гордо поднимает голову. Придет день, народ победит, и здесь, а не в Риачуэлле, над окном Рамены будут пролетать птицы…
Пусть хлещет дождь, ему не загасить народного гнева! Пусть конные патрули с шашками наголо мчатся по мостовой — народ станет стеной, и клинки их рассыплются, как стекло!
Нунес улыбается. У него черные глаза, спокойные, добрые. Никто из полицейских, взглянув на него, не скажет, что сердце мальчика звенит от ненависти к ним, как твердая сталь. Да, надо быть осторожным.
В полночь Нунес приходит к Маноло.
— Маноло, — спрашивает он, — что мне делать с Раменой?
— Она хочет к маме?
— Да, к ней, в Риачуэллу. Но она не может ехать одна за океан.
Маноло молчит. Он ничего не может посоветовать Нунесу.
— Говори, — просит Нунес.
— Что ж, Рамене тяжело без мамы… — говорит Маноло.
IV
— Вставай, Нун, вставай! Уже утро! Нунес, ты снова куда-то уходил ночью? Ну да, твоя куртка мокрая!
Нунес открывает глаза. Рамена, приплясывая, кружится вокруг стола.
— Эй, Нун, поднимайся!
Такого радостного крика еще не слыхал Нунес из уст Рамены.
— Что случилось?
— Приходил почтальон Новаро, он сказал — пусть Нунес придет завтра на почту, к сеньору директору.
— Мама прислала деньги?
— Да! Много песет! Нун, что же ты лежишь?
Нунес молча поднимается. Какой-то щемящий ком подкатывается к горлу, стесняет дыхание. Он угрюмо глядит на Рамену.
А весть, что дети сеньоры Фернаны собираются в дальний путь, уже облетела двор от подвалов до чердака.
Все, все побывали у Нунеса и Рамены. И дворник Филипп с Хоселито, и тетушка Консепсион, и грузчик Гарсия.
Последним приходит прощаться старый бородатый моряк Григорио Энсина, рулевой «Картахены».
