Утром Александра, прихватив ежедневник и тонкую синенькую записную книжку Дженни, поехала в Эддон-Гарни. Крошечный «Пункт общественного доступа», который был ей нужен, располагался в магазине канцтоваров. То есть почти по соседству с моргом. Проходя мимо, Александра почувствовала: Нед внутри, но так и не смогла вообразить себе его лежащим на столе. Она тоже никогда в жизни не видела мертвецов. Ее отец умер в Америке; мать убедила ее не ездить на похороны.
— Зачем зря расстраивать его вдову? — воскликнула Ирэн. Похороны человека, который состоял в браке не единожды, обязательно попахивают издевательским фарсом. Мало того что брошенный муж или жена остались одни-одинешеньки на свете — позднее им отказывают и в праве примириться с ушедшим, попрощаться с ним по-людски. А непризнанный или забытый ребенок, узнав, что покинувший его родитель ушел из жизни, еще острее чувствует свою ничтожность и бесплотность — у него отнимают и те жалкие права на существование, что были. Тени усопших машут на прощанье кому угодно, но не нам; те, кого бросили живые, брошены и мертвыми, ничего уж тут не поделаешь. Углубляясь в лес, Нед даже не оглянулся. Не захотел напоследок посмотреть на Александру.
— Какое горе, — сказала Александре Анджела Пэддл. «Пункт общественного доступа» открыл муж Анджелы, Редж, после того как уволился в запас из армии. Он истово верил, что в наше время каждый маленький городок и даже деревня нуждаются в своем центре телекоммуникаций и те провидцы, которые дадут людям возможность пользоваться факсом, ксероксом и компьютером с модемом, разбогатеют в одночасье. Но жители Эддон-Гарни — если не считать обитателей так называемого (преимущественно мистером Лайтфутом) «Богемного пояса» — мало интересовались внешним миром.
Анджела Пэддл была в бежевом джемпере — шерстяном, колючем — надетом на голое тело. По-видимому, понятие «комфорт» было для Анджелы пустым словом. Зато смотрела она сочувственно.
— Какое горе. Как вы, должно быть, потрясены.
— Очень потрясена, — подтвердила Александра. — Вы могли бы сделать с этого копии? — спросила она, протягивая Анджеле свои трофеи. Она решила, что не будет пытаться выдать эти две книжечки за свою собственность — все равно никто не поверит. Более того, сойди ей обман с рук, Александра бы оскорбилась. Ведь по этому ежедневнику видно, что дни его владелицы проходят впустую, а по записной книжке — что знакомых у нее немного. — Брат мужа сейчас в «Коттедже», улаживает формальности. Эти адреса и прочее нужны нам для уведомлений о похоронах… — добавила Александра. И осеклась. К чему эти пространные объяснения? Никогда не извиняйся и не оправдывайся, посоветовал бы Нед. Но это в прошлом. Теперь Нед все равно не способен ни оправдываться, ни извиняться.
