Тереза накинула халат. Она ждала, прислонившись к дверному косяку.
Майрон долго не мог подобрать слова.
– Спасибо, – наконец выдавил он.
Она кивнула.
– Хочешь поехать с нами? – спросил он.
– Нет.
– Но ты не можешь торчать тут вечно.
– Почему?
Майрон не сразу нашелся, что ответить.
– Ты что-нибудь слышала о боксе?
Тереза демонстративно повела носом:
– Мне кажется, или тут действительно запахло спортивной метафорой?
– Боюсь, что так, – признал Майрон.
– Ладно. Валяй.
– Все это похоже на боксерский матч, – пояснил Майрон. – Мы кружим по рингу, «ныряем», уворачиваемся и стараемся держаться подальше от противника. Но так не может продолжаться долго. В конце концов придется нанести удар.
– Господи, что за чушь? – Она скорчила гримасу.
– Зато подходит к ситуации.
– Сравнение неточное, – возразила она. – А что, если так? Противник нанес нам увесистый удар. Мы рухнули на ринг. Кое-как удалось подняться, но ноги по-прежнему ватные, а в глазах туман. Еще один хук, и все будет кончено. Поэтому лучше не лезть в атаку. Надо уклоняться от ударов и держать дистанцию.
«Трудно спорить», – мысленно заметил Майрон.
Они помолчали.
– Если будешь в Нью-Йорке, позвони и… – наконец пробормотал Майрон.
– Ага.
Снова молчание, грозящее превратиться в бесконечность.
– Мы оба знаем, как это будет, – вздохнула Тереза. – Встретимся, выпьем, может переспим, но прошлое не вернется. Нам будет неловко. Мы начнем притворяться, что снова вместе, хотя даже не удосужимся поздравить друг друга с Рождеством. Мы не любовники, Майрон. Даже не друзья. Понятия не имею, кто мы, но мне было хорошо.
Над водой вскрикнула птица. Волны мягко набегали на песчаный пляж. Уиндзор стоял на берегу, с пугающим терпением скрестив руки на груди.
– Счастья тебе, Майрон.
– И тебе, – ответил он.
Лодка доставила их с Уиндзором к яхте. Кто-то из членов команды протянул Майрону руку. Ухватившись за нее, он поднялся на борт. Яхта отчалила. Майрон стоял на корме и смотрел на уменьшающийся берег. Он оперся на поручни из тикового дерева. Тиковое дерево. На этом судне везде тик и шик.
– Держи, – подал голос Уиндзор.
Майрон обернулся. Уиндзор бросил ему «Йо-хо», любимый напиток Майрона – что-то среднее между газировкой и шоколадным молоком. Майрон расплылся в улыбке:
