– И что могло случиться после стольких лет?
Бонни потупилась.
– К убийству это не имеет никакого отношения, – буркнула она.
– Хорошо. Но мне надо составить полную картину его жизни, исследовать все возможности…
– Перестань, Майрон. Я сказала: наша ссора никак не связана с убийством. И покончим с этим, ясно?
Он поджал губы и скрестил руки на груди, потом облокотился на стол.
– Раньше ты выгоняла его из-за другой женщины.
– Не из-за женщины, Майрон. Из-за женщин. Множественное число.
– Так же было и на этот раз?
– Он дал зарок насчет женщин. Обещал, что больше этого не случится.
– И нарушил обещание?
Бонни не ответила.
– Как ее звали?
– Откуда мне знать? – Ее голос звучал очень тихо.
– Но у него был кто-то другой?
Снова молчание. Все ясно. Майрон мысленно попытался влезть в шкуру адвоката. Роман Клу на стороне – хорошая новость для защиты Эсперансы. Чем больше разных мотивов для убийства, тем больше «обоснованных сомнений» у суда. Может, Клу убила любовница, потому что он хотел остаться с Бонни? Или Бонни – из чувства ревности? Да еще история с деньгами. Было ли о них известно жене или подружке? Могли деньги стать мотивом для убийства? Да, Эстер Кримстайн это понравится. Завалите суд дополнительными обстоятельствами, как следует взмутите воду, и оправдательный приговор вам обеспечен. Простейшая формула: неясность в деле ведет к разумному сомнению, а разумное сомнение – к вердикту «невиновен».
– У него раньше были интрижки на стороне, Бонни. Что изменилось сейчас?
– Слушай, Майрон, уймись. Клу еще даже не успели похоронить.
Он дал задний ход:
– Извини.
Бонни отвела глаза. Ее грудь тяжело вздымалась, а голос предательски дрожал.
– Знаю, ты хочешь помочь, – пробормотала она. – Но развод… Рана еще слишком свежа.
– Понимаю.
– Если у тебя есть еще вопросы…
– Я слышал, Клу провалил тест на наркотики.
Снова шаг вперед.
– Я знаю только то, что прочла в газетах.
– Клу говорил Уиндзору, что его подставили.
– Подставили?
– Да. Клу уверял, что чист. Что ты об этом думаешь?
– Думаю, Клу был той еще задницей. Мы оба в курсе.
– Выходит, он снова начал принимать?
– Не знаю. – Она проглотила комок в горле и с трудом заставила себя посмотреть в глаза Майрону. – Мы не виделись с ним несколько недель.
– А до этого?
– Вроде был нормальный. Но он всегда умел отлично притворяться. Помнишь, как мы прижали его три года назад?
Майрон кивнул.
– Сколько было крику, слез! Все умоляли его остановиться. И Клу сдался. Плакал как ребенок, говорил, что хочет изменить свою жизнь. А через два дня подкупил охранника и удрал из реабилитационного центра.
