Полицейские забрали только Миака, два дня допрашивали по поводу незаконной торговли антиквариатом и наконец открыли карты. Его привели в мрачную комнату с лампой над самым столом. Когда глаза Миака привыкли к темноте, что царила уже чуть выше стола, так что вытянутой руки было не разглядеть, он увидел, что комната, где он сидит, напоминает глубокий колодец. Под прикрытием торговли, сказали ему уже без околичностей, он занимается гораздо более опасными махинациями политического свойства. Ему предъявили найденную ленинскую книгу, надавили на него, и Миак, который был сделан далеко не из железа, запуганный и избитый так, что каждое слово ему давалось с болью, через день признался, от кого получил книгу.
Его тотчас отпустили, позволив продолжать свои занятия, но велели в будущем внимательнее приглядываться к окружающим людям и каждую субботу приходить с докладом. Измученный и полубезумный, Миак продолжил работу скорее по привычке, чем по приказу, стараясь забыть то, что забыть невозможно. В первый вечер дома он не смог разуться, так у него тряслись руки, и спал в ботинках. Он выдолбил у изголовья углубление в стене и ночью в темноте не мигая смотрел в него, так что со временем оно становилось все глубже. От вещи, случайно попавшей ему в руки, он с трудом мог избавиться и нередко просыпался с каким-нибудь ключом или ложкой, стиснутой в ладони. Каждую субботу Миак обязан был являться к своему новому начальству – независимо от того, было что рассказать или нет, а каждое воскресенье ходил в Театральный клуб в безумной надежде, что все вернется на круги своя, но Нави там больше не было. Он просил полицейских рассказать, что сталось с его другом, но его начальники молчали и лишь довольно потирали руки, потому что Миак был вхож в самые высокие круги, где его советы об антиквариате со вниманием выслушивались и куда полиции хода не было. Он начал пить, и, что еще хуже, совершенно утратил интерес к работе, которая доселе была его страстью.
Это продолжалось столько времени, сколько нужно, чтобы выносить ребенка. А потом он случайно услышал от одного из полицейских объяснение, которое его поразило.
– Не переживай, – сказал тот Миаку, – не ты выдал Нави, а он тебя! Он уже много лет этим занимается. Нави – полицейская подсадная утка, чтобы ловить будущих осведомителей. Он их подставляет, они его сдают, а потом ломаются и продолжают работать на полицию, выдавая других. Только первый шаг дается тяжело, дальше – уже все равно…
