- Ей, наверное, молоко вымя разрывает. Надо что-то делать.
На Мишунина набросились. Зачем, мол, корову приобрёл! И в то же время продавать её жалко: за день как-то привыкли к ней, как к родной.
Корова смотрит на нас грустными глазами, молчит. Потом голову в мою сторону вытянула и промычала: "Му-у-у". Как-то просяще промычала, и я сказал Мишунину:
- Приступай к доению немедленно, раз приобрёл!
Мишунин быстро принёс подойник, платком повязался, женщиной-дояркой оставленным, и полез через загородку к корове. Нас попросил не уходить. А то мало ли что. Она его подпустила, позволила доить. Мы корове попить принесли, сена подкладываем, хлеба даём. Мишунин доит. Сначала плохо у него это получалось, струйки слабые были, мимо ведра иногда попадали, потом получше стало получаться. Минут пятнадцать прошло, а струйки всё не кончаются. Мишунин почему-то шёпотом сообщает:
- Пот. Пот мешает.
Собрали мы носовые платки у кого были, и Серёжа Ходоков полез за загородку, пот у Мишунина со лба вытирать. На корточки рядом с ним присел, смотрит, как доение идёт и вытирает время от времени пот со лба Алексея. И вдруг, слышим возмущённый шёпот Сергея:
- Ты что же это делаешь? Ты же корову портишь! С правой руки у тебя хорошая струя, а от левой в три раза меньше. Ты же ей вымя так можешь скособочить
- Пальцы, - шепчет Мишунин,- пальцы на левой руке немеют. Ты бы помог лучше.
Серёжа Ходоков подобрался к корове с другой стороны, и они стали выдаивать корову вместе.
Примерно через полчаса, может больше, они надоили целый подойник.
Мы пили за ужином парное молоко, и оно казалось нам лучшим молоком, которое мы пробовали за всю нашу жизнь.
Рано утром нас разбудила женщина-доярка и удивлённо сообщила, что пыталась подоить утром корову, но та её непонятно почему не подпускает.
Мы опять пошли все в сарай. Сделали всё, как вечером, и корова стала доиться.
- Надо же, - говорит женщина, - раз уж вы понравились корове, теперь сами и доите её. Такое бывает. Одних коровы подпускают, других -нет.
А наша корова оказалась очень привередливой. Мало того что она не подпускала никого из нанимаемых нами доярок, так она ещё всё время требовала во время дойки, чтобы кто-либо из нас у её морды стоял и подкармливал, разговаривал с ней, а доить должны были сразу двое. Следовательно, на каждую дойку мы по трое должны ходить. Так и распределились - по трое. Думали, пока не продадим. Но по посёлку быстро разнеслась молва, что корова наша привередливая. Покупатели придут, подоить попробуют - не получается. И отказываются брать её, даже за бесценок. Правда, я ещё условие ставил, чтобы не убивали её на мясо.
