– Так я и очутился в Регби впервые, – пояснил мой друг. – Не помню, как добрался тогда до места, – может быть, и через тот городок, который вы вчера упоминали, Вилли. Кажется, Роквуд. В общем, совсем с другой стороны. Путь мой был куда изысканнее нашего сегодняшнего переезда: я прибыл в городок на поезде, затем продолжил маршрут в прекрасном экипаже. Изредка за дорогой, вдоль которой стояли деревья, даже попадались изящные дома.
К тому времени Регби уже утратил былую славу, но в нем все еще было чему подивиться: несколько сотен домов самых разнообразных архитектурных стилей. Я прогулялся по улицам, восхищаясь отважной британской колонией. Зашел в библиотеку – она по праву гордится своим собранием: всего там более семи тысяч томов. Кстати, Уотсон, я заметил на полках несколько периодических изданий, в которых были опубликованы ваши рассказы. Это меня удивило.
Я улыбнулся в ответ на слова Холмса, а он продолжил рассказ. По его словам, он попросил местных жителей показать ему дорогу к дому Томаса Секстона. Впрочем, он и сам мог бы его разыскать: здание было куда более обшарпанным, чем соседние, двор зарос сорняками, в заборе не хватало штакетин, с веранды облезала краска, и на ней виднелись пятна.
Холмс несколько раз постучал, но ему никто не ответил. Однако он уловил какое-то движение в глубине дома. Дверь распахнулась, и перед знаменитым сыщиком предстал мужчина с виду за сорок. Впрочем, мой друг знал, что ему немногим больше тридцати. Из дома шел затхлый запах. Видно было, что внутри задернуты все шторы, – полуденная угнетающая темнота буквально окутала дом.
Детектив представился и спросил, может ли видеть Томаса Секстона.
– Можете, – кивнул хозяин, – но если вы по поводу оплаты счета за лекарства, так я вам отвечу то же самое, что сказал вашему начальству. Вы получите свою оплату, когда у меня будут деньги. А если вы перестанете мне давать медикаменты, я прослежу, чтобы с каждого из вас спросили!
Холмс тут же пояснил, что Секстон заблуждается на его счет и что он и знать ничего не знает ни о каких лекарствах. Дескать, отец Томаса, граф, отправил его спросить, не желает ли сын вернуться домой. Если же такого желания у него нет, то отец готов предложить ему довольно солидную сумму денег с тем, чтобы облегчить его нынешнее положение.
Несколько мгновений Секстон просто молчал, уставившись куда-то в сторону. Наконец он промолвил:
– Мой брат еще жив?
– Да, – ответил Холмс. – Он так и не женился. Он помогает вашему отцу и свое свободное время посвящает благочестивым делам.
