После обстоятельного знакомства с началом книги мне оставалось лишь развести руками. На первой странице значились только название монографии да фамилия автора. Следующую отвели посвящениям. Первое и самое пространное адресовалось супруге профессора, Элизабет Мэри Аддлтон. Профессор в изысканных выражениях благодарил жену за неизменную поддержку и помощь, которые он чувствовал на протяжении долгих лет работы над монографией.
Далее шло второе посвящение, значительно короче предыдущего. Я не стал в него вчитываться и лишь пробежал глазами. В нем профессор выражал признательность своему ассистенту и всем тем, кто помогал классифицировать и анализировать исследовательский материал.
Еще две страницы целиком занимало подробное оглавление.
Где-то с полчаса я безуспешно пытался вчитаться в книгу, однако монография была написана слишком специальным, темным для профанов языком. Я то и дело натыкался на длинные перечисления различной утвари, подробные описания топориков и иззубренных наконечников стрел. В итоге я отложил книгу в сторону и взялся за вечернюю газету.
От этого куда менее обременительного чтения меня отвлекло возвращение Холмса.
Великий сыщик быстрым шагом пересек гостиную, размахивая только что купленной крупномасштабной картой Бодмин-Мура, развернул ее на коврике перед камином и попросил меня помочь ему в поисках заброшенной шахты Уил-Агнес, возле которой должен находиться древний курган.
Розыски шахты хоть и заняли немало времени, все-таки увенчались успехом. Как выяснилось, она располагалась примерно в пятнадцати милях от Бодмина и в четырех от ближайшей деревушки под названием Минионс.
– Это же Богом забытое место, – с сомнением в голосе промолвил я. – Как мы туда доберемся, Холмс? Пешком?
– Нет, конечно, Уотсон.
– А как тогда?
– Наймем повозку. – На короткий миг он оторвал взгляд от карты, и я увидел в его глазах мечтательное выражение, словно мыслями мой друг был далеко-далеко отсюда, где-то в глухих уголках Корнуолла. – Когда я ходил по делам, отправил заодно телеграмму в бодминский «Синий вепрь», попросив оставить для нас два номера и подготовить быстроходный легкий экипаж.
Его голос показался мне рассеянным. Не желая отвлекать друга, я не стал расспрашивать, чем закончились его сегодняшние изыскания и почему в расследовании дела он придавал столь большое значение датам.
Весь остаток вечера великий сыщик провел в раздумьях. Он обратил на меня внимание, лишь когда я, пожелав ему доброй ночи, встал и напомнил о необходимости упаковать чемодан.
