– В конечном счете – да, хотя Гарольд явно не горел желанием возвращаться в Англию. Впрочем, ни я, ни он не могли похвастать большим состоянием. Моя семья никогда не была особенно богатой, а отец Гарольда незадолго до смерти неудачно играл на бирже и потерял практически все, что имел. И после продолжительных колебаний Гарольд наконец согласился, что мы должны принять все условия. Итак, он подал в отставку, и мы забронировали места на пароходе «Принцесса Востока». И знаете, даже после того, как мы выкупили билеты и упаковали вещи, мне казалось, что Гарольд в любой момент может передумать. Складывалось впечатление, что перспектива возвращения в Англию удивительным образом страшит и тревожит его, однако все мои попытки объясниться наталкивались на один ответ: у него с родиной связаны малоприятные воспоминания.
Я знаю, доктор Уотсон, вы человек занятой, поэтому постараюсь изложить последующие события как можно более кратко. Мы приехали в Англию и поселились в доме моей крестной, где зажили в мире и довольстве. Здоровье мужа постепенно шло на поправку. Счастье наше омрачала лишь одна странность Гарольда – тяга к замкнутой жизни. Он наотрез отказывался даже изредка ездить в театр или посещать музеи. Более того, он не желал видеть старых друзей, включая вас, насколько я поняла, хотя высказывался на ваш счет очень тепло.
– Я был бы рад с ним снова встретиться, – промолвил я, тронутый словами миссис Уорбертон. – Если бы я знал, что он в Лондоне, непременно бы ему написал и предложил повидаться. Впрочем, простите, что перебил вас. Вы говорили, что ваш муж подвержен приступам безумия. Когда именно это началось? В Индии?
– Нет. Вплоть до недавнего времени муж не выказывал никаких признаков сумасшествия. Если быть точной, все началось два дня назад. Как водится, после завтрака Гарольд удалился к себе в кабинет, где работал над книгой об истории своего полка. Когда доставили почту, я решила отнести ее мужу сама: он очень не любил, чтобы его беспокоила служанка. Гарольд был в превосходном расположении духа. Почтальон принес всего два письма: одно, насколько я полагаю, содержало счет из бакалейной лавки, а вот почерк на втором конверте я не узнала. Ни у меня, ни у Гарольда близких друзей и родственников в Англии нет, нам почти никто не пишет, и поэтому я обратила на второй конверт особое внимание. Судя по штемпелю, оно было отправлено из Гилфорда, что мне показалось несколько странным, ведь у нас нет знакомых в графстве Суррей.
