Уговорить бабушку остаться ночевать не удалось. «Без меня Дымочек там исплачется», — сокрушалась она.
Очень кстати следующий день в календаре был обозначен красными цифрами. Воскресенье!
И накануне вечером Димка немало времени провел у тисков, и почти все воскресенье опиливал стальную пластинку. Усыпанный опилками, тускло светился под тисками пол. Конечно, в самых ответственных местах помогал отец. Жалко, если бы Димка вдруг испортил такую вещь. Переделывать уже не осталось бы времени.
Часам к шести опиловку закончили. А потом Димка все уже делал сам. Сначала в ход пошла желтая, шершавая на ощупь, бумага. Затем отец оторвал ему полоску серой бумаги с мелким зерном. А под конец, не менее получаса, Димка шлифовал сёрфинг бумагой с такой мелкой наждачной пылью, что даже под увеличительным стеклом ни одной зернинки нельзя было увидеть.
Сёрфинг заблестел, засиял, обогрел Димкину душу. Хоть на выставку — до того хорош.
Но оказалось — и это еще не все. Отец развернул тряпочку, и Димка увидел небольшой, зеленый, как трава, брусочек.
— Паста «Гойя», — сказал отец. — Для полировки.
На матерчатый лоскуток он наскреб зеленых крупинок пасты, положил на них блестящей стороной сёрфинг, потер с минуту и, перевернув, показал Димке. Еще ярче засияло изображение.
— Вот поработаешь так до второго, а то и до третьего пота — тогда и дарить можно.
Димка поработал. Хорошо пропотел — майка на спине стала мокрой. Но зато и было ради чего! Что в зеркало смотреться, что в его парус с волнами и фигурками девчонки и мальчишки — все равно. Только не совсем удобно — маловато зеркальце. А глаз весь виден — зрачок и каждая ресничка.
Спать Димка лег счастливый. Сёрфинг он взял на завод. Всем показывать не обязательно, но баскетболист пусть посмотрит.
Двухметровый гигант долго любовался Димкиной работой.
— Произведение искусства, — сказал он. — Высший класс обработки.
Никита Степанович тоже не меньше минуты рассматривал сёрфинг сквозь очки. Димку хвалить не стал, а на Сомова поглядел с одобрением:
— Вижу учителя. А что, Владимир Иванович, гляди, кадры-то подрастают. Кое-кому и носы платочком утрут.
Мастер подумал и принес Димке кругляшок овальной формы, длиной с палец.
— Ну-ка, слесарь-инструментальщик, опили чуток по разметке. Владимир Иванович, проследи.
— А что это будет? — спросил Димка.
