Новая жизнь Димки Шустрова | страница 107

Думал так и не верил, а мысли-то не гайки, не шайбы в ящике — из головы не высыплешь. Лезут и лезут мысли.

Димка несколько раз допрашивал бабушку — хорошо ли вынимала газеты, не обронила ли письма на лестнице?

— Да что ты, Дима, будто я слепая, не вижу, что в ящике. Газеты все развертываю, как же — не хуже других: читаю, интересуюсь, что в мире делается, и как там ихний президент бомбой страшной размахивает.

Всю неделю Димка чуть ли не каждый день ездил к бабушке, а не поедет, так бежит к магазину — звонить по автомату. Теперь, когда в аквариуме появился «прекрасный страшила», которого рыбы скоро перестали бояться, Димка немного даже и заскучал. То каждый день был занят, а теперь и делать-то нечего, тем более, мастер Никита Степанович опять отослал Димку в отпуск — чтобы играл в футбол, ходил на речку, в общем, отдыхал.

А Димка просто так отдыхать уже не мог. Хотелось чего-нибудь делать. И вот перечитал он снова письмо Марины, где она просила представить, как несется на сёрфинге с парусом и волосы ее ветром раздувает, и закопошилась в голове мыслишка. Взял карандаш и нарисовал доску с парусом, а под ней волны изобразил — крутой змейкой, как стружка на токарном станке. Красиво получилось. Тогда рядом с парусом принялся рисовать девчонку. Рисует, а не получается. Мысленно вот она, как живая, а на бумаге какая-то каракатица выходит.

Мучился, мучился, вышел на крыльцо и сказал Алене:

— Ты позировать умеешь?

— Хочешь меня нарисовать?

Уточнять, кого хочет рисовать, Димка посчитал не обязательным. Попросил, чтоб Алена к турнику стала, а рукой касалась столба.

Пожалуйста, трудно, что ли! Алена стала. Димка попросил еще и голову в сторону повернуть.

— И что же это будет? — глядя на сетку сарая, за которой бродили куры, поинтересовалась Алена.

— Ветер. Волосы раздувает. А ты за мачту держишься. Море кругом. Волны.

Минут десять Алена изображала отважную мореплавательницу, а Димка все рисовал, подтирая резинкой.

— Долго еще?

— Можешь посмотреть.

Живая натура Димке помогла. Теперь можно было без труда определить: нарисована девчонка.

— И нисколько на меня не похожа, — сказала Алена. — Я догадалась: свою Марину рисовал. Она же на море отдыхает… Ну чего застеснялся? Ведь угадала?

А застеснялся Димка не потому, что Алена угадала, — его смутили слова: «свою Марину».

Свою! А она и не пишет.

— Ты чего поскучнел? Обиделся, да?

— Нет. — Димка помотал головой.

— А нога не так нарисована… Дай поправлю.