«Вот рыжий, куда он делся?!» — гадает Серёжка Кузнецов.
Постоял он так немного, на бурундука, что высунул нос из-под корней дуба, шикнул, слышит — опять кто-то пыхтит. Видит, вылезает из кочек его соперник и снова на горбушке мешок тащит.
Присел Серёжка за куст боярышника. А Спицин прошёл совсем рядом. Еле удержался Серёжка, чтобы не зарычать, — очень уж ему хотелось испугать Спицина.
Наблюдает Серёжка, что же будет дальше. А этот чудак с мешком подошёл к берегу, бултыхнул мешок прямо в воду и опять из него карасей вывалил. Вывалил так, будто это кирпичи какие, а не отличная рыба — мечта рыбацкая!
«Сдурел!» — окончательно решил Серёжка Кузнецов и даже немного испугался.
А Спицин помахал руками, видно затекли, когда мешок тащил, — и опять на бугор полез. Теперь уж Серёжка Кузнецов не спускал с него глаз. Серёжка Спицин с бугра — Серёжка Кузнецов за ним. По кочкарнику пришлось лезть, по осоке. Чтобы интереснее было, вообразил Сергей, что это он на охоте за медведем крадётся. Так и выбрался «охотник» к озерку.
Озерко это в большую воду с Речкой по кочкам соединяется. Но сейчас оно совсем высохло. Дно потрескалось, и только по середине озерка длинная лужа осталась. Вот в неё-то и забрёл со своим мешком Спицин. Из травы трудно было разглядеть, что он собирается делать, и Серёжка Кузнецов тогда на всякий случай крикнул:
— Рыбачишь, рыжий?
Обернулся Спицин и ничего не сказал.
Теперь можно было и не прятаться, и Серёжка осторожно подошёл к луже. А Спицин шарил руками в иле и, словно из садка, доставал карасей.
Понял тогда Серёжка Кузнецов, что в лужу рыба со всего высохшего озерка собралась, и припустил за ведёрком, что лежало в его оморочке. «Натаскаю я себе полную оморочку, — обрадовался он, — а если рыжий драться полезет — сдачи дам!»
Долго ли было сбегать за ведёрком? Вернулся Кузнецов и видит — ругается Серёжка Спицин с тёткой Кочерыгиной, к луже её не подпускает.
А тётка Кочерыгина на заимку ходила, картошку окучивать. Шла она тихо-мирно домой, глядь, а тут парнишка из озерка в мешок карасей швыряет. Даже обомлела тётка, огорчилась: «И как это я, дурёха, сама не догадалась в луже пошарить!» Потом юбку подоткнула, в лужу забрела и давай карасей, что покрупнее, на берег выкидывать. Одного кинула, двух кинула — мальчишка молчит, а как с десяток набросала, мальчишка и скажи:
— А не хватит ли тебе, тётка Кочерыгина?
Как взвилась тут тётка:
— Да что они, твои, караси-то? Да как ты можешь так взрослую женщину оскорблять? И чему вас только на геометриях этих в школе учат!
