— Мы хотели спросить про Вышегора Щуку, — объяснил Скелетжер. — Как у него дела?
— А ты как думаешь? У него стрела торчит из груди.
— Сильная боль?
— Да уж наверное, — буркнул Крапчак. — Валькирия, давно тебя не видел. Ведешь себя хорошо, сидишь дома тихо?
— Да не то чтобы, — призналась она.
— Я и не надеялся, — вздохнул Крапчак.
Несмотря на свои причуды и ворчливую манеру, старенький ученый явно питал слабость к Валькирии.
— Так во что этот тип втравил тебя на сей раз?
— Ни во что я ее не втравил, — возмутился Скелетжер.
— Помолчи, — оборвал его Крапчак. — Пускай девочка скажет.
Валькирия засмеялась:
— Да всё по работе, вы же знаете.
— Как плечо, зажило с прошлого месяца?
— Гораздо лучше, — улыбнулась Валькирия. — Синяка почти не осталось.
Крапчак покивал.
— Я применил новую микстуру. Ее ингредиенты довольно сложно найти, но любимым клиентам я стараюсь обеспечить по возможности безболезненный процесс выздоровления.
Уголки рта Валькирии поползли в стороны.
— А я в списке?
Крапчак хмыкнул:
— Только ты там и есть.
Валькирия снова рассмеялась.
— А вот твоего партнера в этом списке, безусловно, нет, — продолжал Крапчак, обернувшись к Скелетжеру. — Каждый раз, являясь сюда, ты притаскиваешь кого-нибудь с ужасными травмами. Будь я суеверным человеком, сказал бы, что ты приносишь несчастье.
— А вы не суеверны?
— Когда речь идет о тебе, великий сыщик, — может, и да. Русский джентльмен и его коллега — в палате дальше по коридору. А меня прошу извинить, мой гениальный ум нужен для работы. — Крапчак улыбнулся Валькирии. — Будь здорова!
— Спасибо, постараюсь.
Ученый ушел. Валькирия со Скелетжером отправились навестить раненого. Проходя мимо одного из кабинетов, они увидели сцепившихся в борцовском поединке ассистентов профессора, которых звали Стентор и Виверр. Валькирия не раз уже видела подобную картину. Ассистенты приветливо помахали им и снова занялись борьбой.
Вскоре им встретился Казимир Эшелон.
— Как Вышегор? — спросил Скелетжер.
Эшелон пожал плечами.
— Без конца жалуется, точно сварливая бабушка или капризный родич. Я ему говорил: не вижу, в чем большая беда. Ранили, ну и что? Каждый день в кого-нибудь попадает стрела.
— Правда? — нахмурилась Валькирия.
— Может быть, не каждый, но слушать жалобы моего подручного — ошибка. Он только больше капризничает и требует… как это называется?.. сочувствия.
— A-а… Так он поправится?
Казимир небрежно махнул рукой:
— Поверхностная рана. Царапина.
Валькирия грустно улыбнулась, в ее голосе зазвучали торжественные нотки.
