– Господин Курсон? Эмабль Курсон?
– Что вам угодно?
– Мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Оставьте меня в покое. Как вы меня нашли?
– Неважно, я журналист, у меня свои источники. Я хочу, чтобы вы описали мне человека, которого видели в двадцать шестом номере, где остановился господин Форестер.
– Вам меня сдал этот недоносок коридорный, да? Проваливайте, из-за вас я потеряю работу.
– Опишите его, не упуская из виду ни единой детали.
– Коридорный?
– Постоялец из двадцать шестого номера, черт бы вас побрал!
– Не думаю, что обязан вам отвечать, может статься так, что вы заодно с фликами.
– Нет, клянусь вам.
– Докажите.
– Меня зовут Виктор Легри, я книготорговец и пишу репортажи для «Паспарту». Вот моя визитка.
– Все дело в том, что я не желаю быть замешанным в подобной истории. Вы обещаете, что не будете упоминать моего имени?
– Обещаю.
– Поднявшись в двадцать шестой вместе с остальными и взглянув на труп, я понял, что передо мной не тот человек, которому я приносил завтрак.
– Он был высокий?
– Кто? Труп?
– Нет, черт возьми! Тот, кому вы прислуживали.
– Если вы полагаете, что я обращаю внимание на телосложение постояльцев… Я оставил поднос и спустился вниз.
– Какие у него были волосы?
– Что я буду иметь, если предоставлю вам сведения? Полагаю, вас приятно будоражит вопрос о том, были они прямые или волнистые, светлые или темные?
Игнорируя наглость и ироничную улыбку Эмабля Курсона, Виктор достал бумажник.
– Я заплачу, если вы удовлетворите мое любопытство, – сказал он.
– Он был брюнет с прямыми волосами, такой ответ вас устраивает?
– Вы уверены, что не придумали всю эту историю?
– Нет, мелкая вы газетная душонка. Но когда трудишься в поте лица в ресторане, глаза и уши у тебя всегда открыты. Я со знанием дела заявляю, что этот тип не был постояльцем из двадцать шестого номера.
– Да? А откуда вам это известно? Вы сами себе противоречите – сначала утверждаете, что не обращаете на габариты клиентов никакого внимания, а потом уверяете, что не теряете бдительности, как какой-нибудь краснокожий на тропе войны!
– Гони монету.
Виктор похрустел десятифранковой банкнотой, разорвал ее пополам и протянул половину официанту.
– Продолжение в следующем номере. Доброго вам дня.
И повернулся.
– Эй, любезный!.. Когда Филаминта стала кричать: «Там покойник! Там покойник!», все поднялись наверх и я испытал настоящее потрясение. Человек, которого убили в двадцать шестом, был облачен в костюм в клеточку, в то время как тип, которому я приносил поднос с завтраком, щеголял в полотняной рубашке и широких рабочих вельветовых шароварах…
