В соболином краю | страница 73
На краю лестницы я увидел пожилого человека в старомодном пальто. Стоять ему, видно, было нелегко, и он сел прямо на ступени. Ребятишки, раскрыв рты, слушали его неторопливый рассказ. Я сфотографировал эту живописную группу и, когда старик поднялся уходить, подошел познакомиться.
Усатым человеком оказался старый коммунист ленинградец Василий Сергеевич Кудряшов, а Таня, Андрейка и Герман были его внучатами.
— У нас, как бы это вам сказать, — улыбнулся Василий Сергеевич, — домашняя экскурсия. Решил показать внукам дорогие сердцу места — деду-то пришлось революцию делать. Ничего не забыл. Помню, как в 17-м вот по этой лестнице каждый день поднимался — членом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов был. С Лениным раз десять встречаться пришлось. Сейчас часто просят в школы прийти — рассказываю, как Зимний брали, как власть народная рождалась. Считаю, что все это на пользу молодым…Ну, пошли, ребятки! — позвал он внуков и пошел по аллее. У бронзового памятника Ленину остановился, аккуратно снял с постамента прилипший, видно, во время ветреного дождя листок и направился к выходу в город.
>Фото автора. 13 октября 1957 г.
Кандидат партии
Родился в деревне, бегал в школу, пришло время работать — пошел работать, служить в армию — пошел служить. Вот и вся биография.
«Слов сорок получилось, не более», — с досадой подумал Петр. Он обвел глазами сидевших в комнате, взглянул на бронзовый бюст Ленина в углу. Ильич, как ему показалось, смотрел чуть строже обычного. Шурша спецовкой, Петр переступил с ноги на ногу, кашлянул в кулак, всем своим видом показывая: «Ну вот, глядите, такой уж есть».
Он не слыхал, как ему сказали: «Да ты сядь, Петро!», как говорили хорошие слова о нем поручители.
— Прокопич, это тебе не кузня, ишь, накоптил цигаркой, — без злобы сказал председатель кому-то в угол и, пошелестев бумагами, спросил: — Ну что ж, голосовать будем? Кто за?
Поднялись в грубых спецовках руки. «За» были все.
«Неужели все так просто? Вот я, Петр Громов, простой рабочий парень — кандидат партии». Продолжая стоять, Петр взглянул на бюст Ленина, на добродушное лицо председателя, и ему захотелось вдруг сказать уставшим после смены друзьям что-нибудь очень хорошее.
— Товарищи! — Это слово он произносил много раз, но теперь оно приобрело какой-то новый, больший смысл. — Товарищи, — повторил он, прислушиваясь к своему голосу, — какой день у меня сегодня!
Петр растерянно посмотрел по сторонам, подыскивая нужные слова. Остановился вдруг на темном лице кузнеца.
