В соболином краю | страница 57
У Дьякова на груди орден Ленина — за целинный хлеб. Приехал он на выставку и в гости к Молчанову. Петр Егорович в восторге и от Сельскохозяйственной выставки, и от Москвы, которую он видит впервые. Молчанов, все такой же задорный, худощавый и подвижной, улыбается в седоватые усы, говорит:
— Когда «сгоревшего» Петра мыл вчера собственноручно дома в ванной, увидел: крепок, как дуб. Целыми днями бродим по Москве. Вот зашли к вам.
Долго беседовали с нами гости. Вспоминали старую комсомолию, бои, коллективизацию, нынешнюю целину, расспрашивали Дьякова о его жизни, о семье, о работе.
Хорошая была, задушевная встреча.
>Фото автора и из архива Петра Дьякова.
> 11 июня 1957
К новым берегам
Пять лет назад они приехали на стройку. Так же вот с чемоданами стояли на берегу Волги, и в душу только что начинавших жить людей закрадывалось сомнение: неужели можно покорить эту могучую реку?
И вот куйбышевская стройка подходит к концу. Труд строителей измеряется миллионами кубометров передвинутого грунта и уложенного в плотину бетона.
Заработали мощные турбины, по проводам на гигантских мачтах побежало электричество. Сбылось то, о чем мечтали пять лет назад.
Новые берега, новые стройки зовут молодежь. Часть строителей уже покидает Жигули.
С чемоданами и рюкзаками пришла группа отъезжающих к заветному месту на берегу Волги.
Минута молчания…Только ветер гудит в проводах да шумит вода, разбиваясь о гигантскую плотину. О чем думает каждый из этих юношей и девушек в последние дни прощания со стройкой? Впрочем, предоставим слово самим строителям. Вот что они ответили на анкету «Комсомольской правды».
>Фото автора. 12 июня 1957 г.
Мамкин «мусковит»
Из далекого таежного городка надо было спешно вылететь в Иркутск. Пассажирских рейсов уже не было. Пришлось залезть в холодное, покрытое инеем нутро грузового самолета. Тут на ящиках из свежих досок я впервые увидел выведенное черной краской слово: «мусковит».
— Мусковит? Это слюда, — удовлетворил мое любопытство летчик. — Вот уже пятнадцать лет таскаю ее по воздуху…
И только через полмесяца, попав в дальний сибирский поселок Мама, я получил полный ответ на вопрос, что такое мусковит.
Так сотни лет назад называли слюду, вывозимую в страны Европы и Азии из Московии, а потому получившую название «московит» (а потом «мусковит»). Стекло тогда стоило дорого. И хотя слюда стоила тоже не дешево, предпочитали пользоваться мусковитом.
В окошки домов, карет и кораблей, в фонари и на зеркала шел прозрачный минерал, добытый в России. В самой Москве богатые терема сверкали на солнце слюдяными окошками.
