— Ему-то не все ли равно. Франт! Видите, как смот рит… Фронт! Вот, тоже…
Пошли в дом, захватив с собой собаку. Как объяснил! мне новый приятель, на улице оставлять ее нельзя. Даже в комнате одну — и то небезопасно. Кимка со специального разрешения директора берет Фронта с собой в школу, и песик сидит взаперти в комнате уборщицы.
Мы сдружились на почве фронта и Фронта. Ким выдавил из меня несколько фронтовых историй, а сам. в свою очередь охотно поделился со мной опытом дрессировки. Оказывается, Фронт не какая-нибудь там безграмотная дворняга, а предназначается в служебные и проходит специальную учебу по определенной программе- в школе есть особый собачий кружок.
— Только собак породистых мало, — пожаловался
Кимка. — И непородистых тоже.
— А какой Фронт породы?
— Волчьей! — уверенно заявил Ким. — Их еще называют немецкими овчарками, но папа сказал, что волчья — тоже правильно.
— Так у них же, вроде, уши стоят.
— У Фронта иногда тоже стоят. Это от питания зависит. А какое у него питание! — Ким с жалостью про вел рукой по зубчатому хребту собаки, улегшейся у его ног. — Видите, одни косточки.
«Косточки», — отметил я со все возрастающей симпатией к парнишке. Не кости — косточки,
— А что он умеет?
Все! — у Кима сразу засверкали глаза. — Хотите,
проверьте!
Фронт сначала подал мне лапу, другую. Потом он по команде Кима подпрыгнул. Потом подпрыгнул еще раз, но уже не просто, а перевернулся в воздухе, лязгнув зубам», словно на лету схватил муху.
Затем Ким сказал Фронту что-то негромкое на собачьем языке. Песик кинулся к двери, загородил ее и глухо зарычал, собрав в складки верхнюю губу и обнажив клыки. Это могло бы даже выглядеть грозно, будь он хоть чуточку попредставительней, бедняга.
— Теперь вы отсюда не выйдете, — объявил Ким торжествуя. — Попробуйте, если не верите.
Я не стал пробовать.
— А что он еще может?
— По следу может ходить… Смотрите, вот это Вовкины. — Ким вытащил из печки пару ребячьих вале нок. — Он вечером у нас сушит. У них печь топят с утра.
— Кто такой Вовка?
— Вовка Тиунов — здесь живет, в бараке, У него папа диспетчером в комбинатском гараже, тоже без ноги, — он посмотрел вниз, на мои сапоги.
— Разве я без ноги?
— Ну, хромаете. — Нога — не нога — какое значение имели для Кимки такие мелочи сейчас, когда он был весь поглощен предстоящими испытаниями. — Вот я даю ему понюхать, видите? — Он прижал валенок к морде собаки. — Ищи, Фронт, ищи!
Фронт рванул в коридор и стал, тихо визжа, царапаться в дверь напротив, Ким силком протащил его обратно в комнату.
