— Ты не понимаешь, — сказала она.
— Считаешь, я недооцениваю эффект своего воздействия на основную массу населения? — Ржавый задумчиво кивнул. — Может быть.
— Некоторые люди геи, — прыснула Холли. — И здесь нет ничего такого. Все нормально, если и ты таким родился. Я знаю. Но, что если ты не родился таковым, что если ты вроде аномалии, что если ты перебывала с кучей парней и тебе все еще нравятся парни, а потом, если ты...начинаешь замечать...что это говорит о тебе? Как называется человек, который просто не знает какую сторону ей выбрать?
— Эээ, может такой человек называется бисексуал, ты так не думаешь? — сказал Ржавый. — А еще я слышал, что это называется «сидеть на заборе и любоваться видом с обеих сторон». Холли, способность любить людей обоих полов не означает, что с тобой что-то не так. С тобой все нормально. Ну ты довольно резкая со всеми этими поцелуями. И на будущее тебе, что поцелуи — это здорово. Очевидно же, что я-то буду в полном порядке, но другие, они, нервные и вполне возможно будут озадачены.
Он продолжил говорить, гладя успокаивающими кругами Холли по спине, как будто то, что она сказала было глупостью. Он был таким странным парнем, так спокойно относился ко всему, казалось, ничего не могло расстроить его.
— Ты не понимаешь, — сказала Холли, начиная плакать сильнее. — Я не могу.
Ржавый замолчал. Через мгновение он встал и Холли услышала скрип открывающейся и снова закрывающейся двери.
Холли не была удивлена, когда кто-то уселся рядом с ней. Анджела не рискнула прижаться к ней, но каждая молекула тела Холли ощущала присутствие Энджи.
— Холли, — сказала Анджела тихим голосом. — Что случилось?
Холли снова подняла взгляд и в этот раз увидела лицо Энджи, лицо ни кого-либо, а лишь Энджи и её темные внимательные глаза, она смотрела на Холли как никто другой в мире не мог, как будто она воспринимала её всерьез.
— Ты не можешь никому рассказать, — прошептала она, наклоняясь ближе.
Анджела моргнула, подымая уголок рта, будто готовясь отвесить шутку о клятве на мизинцах. Вместо этого она кивнула.
Холли взглянула на свои руки, которым держалась за голову, на мокрые ладони. На её пальцах мерцали слезинки.
Каждая слезинка молча вспыхнула, шокировано наполнившись светом. Фейерверки взорвались на ладонях Холли. Они были прекрасными, но Холли больше не знала, кем она была.
— Я чародей, — сказала она очень тихо, как будто чем тише она это скажет, тем менее это будет похоже на правду. Как будто это не смогло бы изменить её жизнь.
