Дома обнаружил, что нарыв уже почти готов прорваться. Лежа доделывал оба проекта с учетом полученных советов и замечаний.
Утром попросил секретаршу распечатать пояснительные тексты к проектам. Решал текущие вопросы, подписывал документы. Внес исправления в пояснительные записки. Отдал перепечатать. Секретарь директора встретила его с улыбкой, тут же доложила. Директор принял его почти сразу же. Просмотрел материалы, сделал несколько правок своей рукой.
Дома обнаружил, что нарыв прорвался. Трусы бросил в стирку, брюки свернул для сдачи в химчистку. Заклеил ранку пластырем. Вносил правки директора в проекты.
На работе, сидя на краю стола на здоровой ягодице, обсудил с секретаршей, как вносить исправления в уже готовые документы. Секретарше его рабочая поза понравилась. К директору записываться не пришлось, – вызвал сам. Пришлось сесть на предложенный стул. Постарался незаметно сесть боком. Директор обсудил с ним последние решения ученого совета, а потом предложил занять пост секретаря этого совета. Повышение было феерическое, испугался, начал отказываться. Директор отказа не принял. Велел со следующей недели приступать к работе в новой должности. Надиктовал задачи, которые необходимо решить в течение года.
Ранка от чирья почти не болела. Можно было сидеть. Обдумывал задачи, которые поставил директор. Удивился. Секретарь совета может решить все эти задачи одной левой. И не за год, а за пару дней.
Утром записался на прием к директору. После обеда был радушно принят. В кабинете оказался замминистра. Рассказал свое видение работы секретаря. Директор и замминистра слушали внимательно. Потом зам сказал, чтобы в понедельник прибыл в министерство. Пропуск будет заказан. Министр очень интересуется молодыми кадрами, хочет выдвигать на руководящие должности. Директор делал глазами знаки, чтобы не отказывался.
В понедельник утром был принят министром. Чирей еще чуть-чуть саднил, но сидеть было можно без проблем. Министр был старенький, он участливо расспросил о делах по работе, потом заговорил о здоровье. Что-то заставило рассказать о чирье.
– Вот-вот, – потирая руки, сказал министр, – а у меня карьера началась с ужасного приступа геморроя.
Ольга Васильевна отмывала Иринку в ванной, с жалостью рассматривала худенькое тело девочки, многочисленные царапины и синяки и не спеша расспрашивала:
– Родители, говоришь, в Воронеже?
– Только мамка.
– А папа?
– А отца у меня нет.
– Ну. И что же ты от мамы убежала?
