На выходе из столовой Михал Иваныч расспрашивал сотрудников. Пара слов, как устроились, что скажете о питании и прочее. Меня взял под локоток.
– Понравился номер?
– Очень. Спасибо Михал Иваныч. Я прямо …
– А постель? Ладно, не отвечай. Не против, если зайду вечерком, сразу после ужина. Поухаживаю за тобой.
– Конечно не против.
Он сразу повеселел, меня отпустил, и продолжил опрос сотрудников.
Настроение было испорчено. В номере я перебрала свои вещи. Дура. Взяла только кружевное белье. Английские бежевые трусики. Такой же лифец. Люблю я бежевый цвет. Мой как видит эти трусики, так тащит в постель. Ага, слава богу, захватила треники. Это я хотела побегать по лесу. И еще взяла толстую кофту на случай холодов. Теперь нужно подготовиться к приходу ухажера. Села, подумала, ладно, не удастся отбиться и бог с ним, потерплю. Но настроение было испорчено.
После ужина пошла готовиться к большой любви с директором. Подготовка заняла довольно много времени. Около девяти в дверь постучали. Михал Иваныч ставил на стол бутылку вина и одновременно глядел на меня. Было на что поглядеть. Треники я подвернула выше колен, получились синие бесформенные рейтузы. На одной ноге красовалось пятно зеленки, а рядом большой кусок пластыря. Сверху на мне была надета толстая кофта, застегнутая под подбородком. А на голове красовались несколько папильоток из бумаги. Сколько я возилась с ними, пристраивала, закрепляла резинками, которыми были перевязаны мои припасы.
– Михал Иваныч, – протянула я, – вино то зачем. Давайте сразу к ухаживанию. Только я немного простужена, можно я кофту оставлю.
– Ну конечно, – он был сбит с толку.
– Так давайте раздевайтесь. А то мне еще потом трусики стирать и сушить на батарее.
Михал Иваныч расстегивал пуговицы рубашки, почему-то не снимая пиджака.
– Я сейчас помогу, – сказала я, стаскивая с него пиджак, – вы как любите, чтобы женщина кричала, или только страстно дышала. Мой требует, чтобы я ойкала.
– Ну, я не знаю, – мужчина остановил процесс раздевания, – а ты что же совсем ничего не чувствуешь?
– Какое там чувствуешь. Мне же еще грыжу рукой держать надо, а то с этими чувствами ущемление и скорая помощь. Но я придерживаю так, незаметно почти. Я …
– Знаешь что, – Михал Иваныч застегивал рубашку, – давай подождем пару дней, пока пройдет твоя простуда.
– Как скажете, – проникновенно ответила я, – готова в любой момент, только моргните.
– Бутылку оставить? – спросил он, надевая пиджак.
