— Не того, чего обычно хочет от тебя Эдичка Виноградов, — успокоил его Громов, сделав вид, что целится журналисту в голову.
— При чем здесь Эдичка? — вскричал Балаболин, загораживая лицо растопыренными ладонями. — Вы отдаете себе отчет в том, что имеете дело с известным репортером? Между прочим, моя газета этого так не оставит!..
— Твоя газета разве что душещипательный некролог опубликует. — Громов улыбнулся левой половиной рта. — А остальные напечатают историю твоих похождений без купюр, но зато с фотографиями в стиле жесткого порно. Ты и Эдичка. Ты, Эдичка и Артурчик Задов. В общем, вся ваша веселая семейка. Ваше кубло.
Это был такой же блеф, как и револьвер в руке Громова, но Балаболин, похоже, уже окончательно утерял всяческую способность рассуждать здраво. Кстати, упоминание Виноградова и Задова не вызвало у него никакого удивления. Это означало, что душеспасительная беседа с ним может оказаться весьма плодотворной.
— В любом случае, — продолжал Громов, не опуская револьвер, — к лику святых от журналистики тебя никто причислять не станет. Ведь когда тебя найдут мертвым, к примеру, в твоем подъезде, при тебе не будет портфеля, набитого пачками американских долларов. Так что на всемирную славу не рассчитывай. Безнадежное это дело.
— Вы можете объяснить человеческим языком, что от меня требуется? — крикнул Балаболин. — У вас что, есть какие-то вопросы по поводу Эдички и Артура?
— Наконец-то догадался, — одобрительно сказал Громов. — Умный парень. Инстинкт самосохранения в тебе неплохо развит.
Журналист перевел дух и опустил руки. Его бравая бородка казалась слегка перекособочившейся, точно его за нее долго тягали, прежде чем отпустить обладателя и позволить ему выпрямиться. Но спину он все еще сутулил, готовый в любое мгновение упасть ничком на пол. И взгляд у него был блуждающим, как у затравленного зверька, лихорадочно ищущего выход из западни.
— Время сталинских репрессий, между прочим, давно закончилось, — напомнил он, обнаружив, что револьвер уже не целится ему в голову.
— Ты уверен? — Громов склонил голову к плечу, показывая всем своим видом, что с нетерпением ожидает ответа, и лучше бы он был правильным, этот ответ.
Балаболин уверенности не высказал. Помялся немного и, наконец, заговорил по существу, не желая больше испытывать судьбу:
— Эдичку я знаю по клубу «Мэджикал Мистери Таур». Мы с ним часто бывали в одних и тех же компаниях, водили знакомство с одними и теми же людьми.
