«Может, рано я себя хороню?» – в кармане брюк случайно оказалась мятая купюра, которую он и передал водителю.
Месяц назад он вспомнил все. Теперь почти каждую ночь его мучали кошмары, словно дурной сон проплывали в его сознании фантастические картинки хулиганских выходок. Все это тянуло на преступление планетарного, нет, галактического масштаба. И Марек был готов сойти с ума, но позавчера утром у его постели собралась троица пятихронов: Кёрн, Филат и Анаэроб. С последним они почудили более всего, отправив вирихирдов в тот злосчастный полет.
«Хорошо покуражились!» – хохотал Анаэроб, вспоминая, как они вдвоем, проникнув в далекое прошлое, вынудили хозяев планеты преждевременно покинуть Землю. Смеялся до слез вместе с ним тогда и четырнадцатилетний Марек Хапалюк.
«А ведь координаты пустой планеты мне подсунул тихушник Филат! И где же он их раздобыл?» – до Марека только сейчас стала доходить простая мысль о том, что зря он им приоткрыл щель в пространство.
«Облако с людьми, мне тогда подогнал простодушный Кёрн. Вот хватило бы мне ума поинтересоваться, где он его откопал?» – только теперь Марек стал подозревать, что пятихроны уже давно ведут двойную игру.
А позавчера они убеждали его в своей дружбе и всемерной поддержке.
Гигантская янтарная пирамида, скрывшаяся на обратной стороне Луны, пока не подавала признаков жизни и от этого молчания у Марека Хапалюка стыла кровь в жилах.
«Вирихирды явно что-то задумали. У них вполне хватает техники, чтобы вычислить меня. Чего же они тянут резину?» – он уже был готов пойти и сдаться им сам, но не хватало духа.
С этими мыслями, Марек Хапалюк покинул маршрутку и вялой походкой направился к своему дому. Ему вдруг до слез захотелось опять стать маленьким, и при желании он запросто мог сделать это, но Марек понимал, что все зашло слишком далеко, и он уже был почти готов принять мужское решение.
На его пути стояли старые и не редко, самые настоящие деревянные дома. Время почему-то щадило этот крохотный уголок Минска. Каждый дом имел свой запах, и Марек, имея не только феноменальное зрение, но такой же, феноменальный нюх, мог с закрытыми глазами безошибочно определить номер дома, мимо которого он сейчас шел.
Зайдя на кухню, Марек сделал себе чашку кофе и, закрыв глаза, прислонился к теплой стенке. Абсолютная тишина, вмиг отрезавшая дом от остального мира, не дала расслабиться, и он осторожно поднялся наверх.
«Чтоб вы провалились!» – едва войдя в свою комнату на мансардном этаже, он увидел троих пятихронов, крутящихся у его телескопа.
