— Что это? Я таких ламп не видел ни во Франции, где работал в одной радиолаборатории, ни на наших заводах, куда завозили французские радиолампы.
— Это не французская, — сказал Лещинский. — Ее разработал и создал Михаил Александрович Бонч-Бруевич. Целиком из отечественных материалов.
Николаев, не выпуская лампы, поглядывал то на нее, то на стоящего рядом Бонч-Бруевича. Какая неожиданная находка! Положение со связью в стране отчаянное. Нет ничего проще, чем оборвать телеграфный провод или спилить столб; белогвардейцы, интервенты, просто бандитские шайки начинают с этого. Прежде чем стрелять, они лишают республику связи, без которой не может работать только-только складывающийся государственный механизм. Выручает радио. Но запасы французских ламп подходят к концу; возобновить их из-за блокады нельзя. Значит, и радио скоро выйдет из строя. И вдруг в такой глуши, неожиданно, непредвиденно — отечественная радиолампа! Стены барака дощатые, неоштукатуренные, сухие. Одна огромная щель, другая, третья… Как здесь, должно быть, свистит ветер зимой, разогнавшись на огромном поле, как холодно и неуютно! И каким же невероятным энтузиазмом надо обладать, чтоб в таких условиях осуществить создание радиолампы — дело, требующее дорогих материалов, высокой культуры производства и отработанной технологии!
Вечером в кабинете Лещинского собрались все те, кто утром был в лаборатории.
— Ну что долго говорить, товарищи, — произнес Николаев. — Надо делать радиолампы. И в большом количестве.
— Как их делать? — мрачно ответил Лещинский. — Стеклодув один, оборудования нет, все на ручной работе построено. За десять дней, ежели всем взяться, штук пять, пожалуй, изготовим. Вместо тех сотен и тысяч, которые необходимы.
— А если бы у вас было подходящее помещение, станки, оборудование, энергия, о питании не надо было бы думать — всем бы обеспечивал завхоз, — тогда можно было б покрыть потребность в лампах?
— И даже перекрыть! — воскликнул Бонч-Бруевич. — Но что касается условий, это, извините, фантазией отдает.
— Хорошо, — сказал Николаев, — давайте пока отложим разговор. Я доложу народному комиссару Подбельскому обо всем, что здесь увидел, и вместе пойдем к Владимиру Ильичу. Уверен — поддержка будет.
Еще несколько дней прошло. И однажды у квартиры Лещинского остановился небольшой черный автомобиль, из него вышел человек в холщовом пиджаке, сказал коротко:
— Здравствуйте. Я народный комиссар Подбельский. Николаев докладывал о том, что здесь проделана очень интересная работа. Покажите.
