Мои руки охватили её, ледяные. Повернул к себе. Снова обнял.
Я смотрю в её глаза. И понимаю, не верит! Она вообще не верила ни единому моему слову, сказанному в этой комнате. Адское пекло!
— Кьяра, девочка моя, послушай… Это был щантаж. И еще… Я просто запугивал.
Я…
— Какая из них?! Какая… — её осипший голос прервался, — есть ли там моя?! И где?!
— Кьяра! — встряхнул. Она словно в дурмане. — Кьяра, там нет и никогда не будет твоей могилы, ты меня слышишь?! Ты слышишь меня?!
Молчит. Я грел её магией, отдавая часть собственного тепла. Поможет ли?! Должно помочь. Кожа рук уже чуть теплее.
— Прости… меня! — слова давались с трудом. Всего два никчемных словечка, но как же тяжело. — Прости!
Её голова безвольно опустилась на мою грудь. Тело чуть вздрагивало. Я гладил её спину, волосы, плечи одной рукой, другой удерживал её на весу. Ослабнет. И может упасть. Потому держал. А еще потому, что только что осознал, как весь мой недавний триумф от обладания ею, от осознания факта владения, власти рассыпался как карточный домик.
Доверие. Её вера в меня — вот истинная власть. Истинная ценность. Сардос был прав. Как же он был прав.
— Завтра, Кьяра, уже завтра ты будешь свободна! Ты сможешь стать тем, кем пожелаешь! Ты слышишь, малышка?! А то, что было… я просто дурак, Кьяра. Мальчишка, который заигрался, потерявшись в собственной игре. Ты только верь мне, хорошо?!
Подняв на руки, я отнес её на кровать.
— Спи, маленькая! Позже я пришлю горничную…
Уже уходя, в дверях, я услышал её слабый голос:
— Рихард, я…верю! Я верю тебе…
А может, мне всё это показалось. Так хотелось услышать.
* * *
Кьяра.
Да, Кьяра… В последнее время размышления посещают тебя всё чаще и чаще! К чему бы это? Ладно, подумаю об этом позже… Подумаю?!!! Так, со мной явно что‑то не то!
И вот лежу я на кровати и рассеяно слежу за лучиками заходящего солнца, весело играющими на складках золотистого балдахина. Почему, скажите мне, я должна верить Рихарду? И можно ли вообще полагаться на мужчин? Весь мой небогатый опыт говорил как раз таки об обратном!
Память услужливо перенесли меня в глубокое детство!
Отец! Герой всех услышанных мною сказок, глупых снов и наивных убеждений.
Отец. Папа. Сколько веры вкладывает любой ребенок в это коротенькое слово! Сколько надежды! Сколько любви! Ни один мужчина в мире, не будучи отцом, не ощутит такого неудержимого всепоглощающего чувства обожания, какое могут дарить только дети. Дети, свято и безусловно верящие в его непогрешимость, в его всесилие, в его любовь.
