— Была, если точнее, то 338 раз была.
— Боги! И все они…
— Да.
— И что теперь?!
— Теперь всё изменилось. Я нашел её, — приподнявшись в кресле, я снова наполнил свой бокал.
— Нашел?! И где же она?! — да, единственное, чем можно зацепить Шейна, так это очередная головоломка. Он мастер разгадывать их. Его расслабленная поза, которую он принял, усевшись в кресле у камина в моем кабинете, не обманет меня. Я уже чую азарт, что охватил его.
— Ты с ней знаком.
— Кьяра, — не вопрос, а утверждение, — Думаю, что маленькая леди даже не догадывается о той роли, что ты ей уготовил. Ведь так?!
— Совершенно верно, Аарон. Чем меньше она будет знать, тем лучше для неё самой.
— Однако тебе всё же придется ей рассказать, рано или поздно. Этого не избежать, если она стала твоей нареченной. Не ожидал от тебя, Хард. Пожертвовать своей личной свободой, надеть кандалы супружества и ради чего?! Ради призрачной надежды возродить в своей сущности Дракона?! Поверь мне, магия не стоит брака, даже столь могущественная.
— Друг мой, с чего ты взял, что Кьяра — моя нареченная?! Ты же прекрасно знаешь, что все представители нашего рода, в отличие от вашего, женились только по соображения политической выгоды. Так какая же мне польза от женитьбы на безродной побродяжке, даже столь миловидной?!
— Но тогда как?!
— Наоми! Помнишь Наомирель, нашу остроухую подругу?!
— Принцесса Серебряного леса?!
— Но… как же Кьяра?! Неужели тебе её не жаль?!
— Жалость во мне вытравили каленым железом, и тебе это известно! Мрары умеют пытать пленных! Что касается Кьяры, от нее мне нужно только сердце, сильное сердце!
— Что тебе до сердца Кьяры?!
— Если бы у Наоми было сердце, столь сильное и бесстрашное, как у девочки из лесной общины, наш брак был бы заключен еще три столетия назад! И сейчас, мой недогадливый друг, я владел бы третью этого мира!
— Власть! То, что отравляет душу и туманит разум даже самого сильного мага!
— Да, власть и… женщина, с этим я с тобой согласен, дамский ты угодник. Но подходящая женщина, достойная стать герцогиней, и весьма вероятно, императрицей!
И между всем этим стоит лишь человечка.
— Ты — безумен, Рихард! Совершенно безумен! Наоми не согласиться на это! Никогда!
— Уже согласилась! Безграничная власть — это слабость бессмертных.
— А ты умеешь играть на слабостях других, — неужели он удивлен?! Хотя Шейн порой ведет себя как ребенок — последствия воспитания любимой мамочки.
— Что тебе нужно от меня?
— С чего ты взял, что мне что‑то нужно от тебя?!
