Владимир вошел в кухню и, поцеловав Веру, сел за стол. Увидя записку рядом со своей тарелкой, взял ее и стал читать. Молча, про себя. Прочитав, встал из‑за стола и крепко обнял любимую. И, утопая в его глазах, она еще раз произнесла беззвучное «спасибо».
Вера каждый раз с нетерпением ждала занятий в театральном центре, радуясь, как ребенок в предвкушении подарка. Она уже не стеснялась, и с каждым разом ей все легче удавалось войти в образ. Отношения среди участников были очень теплыми и дружелюбными. Часто они все вместе собирались в кафе после занятий.
А когда Петр Тихонович объявил, что на протяжении следующих месяцев они будут работать над спектаклем, который будет показан на профессиональной площадке, среди учеников прошло радостное волнение. Но больше всех волновалась Вера.
Владимир тоже удивился и ужасно обрадовался, сказав:
— Ты будешь там блистать, ты же у меня такая молодец.
Владимир уже некоторое время жил у Веры, переехав к ней со съемной квартиры. Первый раз в жизни она чувствовала себя завершенным человеком, женщиной, которой есть для кого и для чего жить.
Спектакль ставили по новелле молодого российского писателя, очень интересный сюжет и жизненная тема делали его близким Вере, и она легко вживалась в свою роль. Репетируя и на курсах, и дома, она представляла себя на сцене, она знала, что сможет сыграть на бис.
По вечерам они беседовали с Владимиром на разные темы, которые еще совсем недавно были для нее чужими и непонятными. Она, как губка, впитывала его мысли, его слова и размышляла над ними, когда была одна. Строила на них свою философию.
Как‑то, убираясь дома, она хотела забросить одежду в стиральную машину. По привычке вытряхивая джинсы Владимира, чтобы не постирать их вместе с содержимым карманов, она вдруг обнаружила сложенный в несколько раз листок и развернула, просто чтобы убедиться, что это не мусор.
Глаза машинально побежали по напечатанным строчкам, и Вера застыла в шоке. Перехватило дыхание. Когда первая реакция прошла, Вере захотелось выбросить эту бумажку, растоптать, сжечь. На глаза навернулись слезы, и руки, задрожав, выронили бумагу.
Вера села на стул, смотря перед собой невидящим взглядом. Затем, сделав глубокий вдох, потянулась за упавшим листком. Может, она не так прочла? Может она не поняла, что было написано в этих напечатанных ровных строках?
Более внимательно прочитав во второй раз, Вера повалилась на пол, залившись слезами.
Владимир был болен. Диагноз был поставлен три недели назад, а он ей ничего не сказал, ни одним словом не обмолвился об этом. Врач информировал, что шансов почти нет, вероятность выжить мала. Кратко, лаконично и жестоко.
