— Верочка, ты знаешь, что ты совершенна? И как человек, и как женщина. Ты совершенна и уникальна Вера, запомни это, — шептал ей Владимир. И она верила. Верила, что нет в мире другой такой.
Мир, казалось бы, такой привычный и скучный, превратился вдруг в радужное сияние, в сказку, где все возможно.
Они гуляли по вечернему городу, и, смотря на проезжающие автомобили, звенящие трамваи, мосты, фонари, отражавшиеся в воде, небо, внимая городскому шуму, Вера впервые почувствовала, как ее сердце стучит в унисон с самой жизнью, что ее душа — это одно целое с самой душой мира.
— Вера, а как ты думаешь, какое у тебя призвание в этой жизни? — Вопрос Владимира был как бы продолжением этого зародившегося в ней необыкновенного ощущения.
Вера задумалась на несколько секунд, а потом ответила:
— Не знаю. Любить, наверное.
Владимир улыбнулся такому простому и правдивому ответу и поцеловал ее в щеку.
Робко входя в храм и неумело крестясь, Вера была не в силах сдержать неизвестно откуда нахлынувшее волнение. Она не могла сказать, что ее сюда привело, словно какая‑то сила подтолкнула ее, когда она проходила мимо. На протяжении этих лет она если и вспоминала Бога, то только когда думала о матери. Вере тогда приходили в голову слова, сказанные мамой перед смертью. А теперь вот вспомнила она слова и матери, и батюшки, с которым она разговаривала перед самым своим отъездом в тогдашний еще Ленинград.
Пламя свечей отражалось на позолоте икон, и лучи, идущие от них, казалось, отражали чувства и эмоции тех, кто сегодня здесь уже был. Они собрали в себе печали, радости, страхи и надежду тех, кто приходил сюда до Веры. И еще в этих тонких искрящихся лучах сияла любовь. И, дыша полной грудью, она набирала полные легкие воздуха, ощущая, как с каждым вдохом ее наполняет свет и тепло. Она выдыхала, и вместе с ее выдохом уходили тревоги и опасения. Она жила. Сейчас, в эту самую минуту. Она была свободна. И уже никто никогда не сможет вернуть ее обратно. Она свободна.
Она остро ощущала эту безграничную любовь, этот свет, исходящий отовсюду, который проникал в самые сокровенные уголки ее сердца, в самые потаенные места ее души, не оставляя места сомнению и недоверию. «В доме Отца моего обителей много», — услышала она отчетливо слова отца Сергия. И почувствовала, как из глубины ее души поднимается всепоглощающая любовь ко всему миру, ко всем людям, и, уже не сдерживаясь, она навзрыд заплакала:
— Я люблю тебя, Господи…
