Невоспитанный трамвай | страница 42

Знаю, что весы в ходу не только у меня, все в нашем тресте уравновешиваются, изображают, себя подают. Заглядишься! Кино! Даже завидно. Все натуры недюжинные, глубинные, вдохновенные, творческие… Вот только не пойму, почему наш трест лишь в одну сторону крен дает: план вытягиваем на 60 процентов. А если посчитать, так и того не будет.

Нам твердят сверху: «Подымайте производительность! Качество работы! Дисциплину!»

А разве мы против? Мы согласны. Достаем весы, прикидываем, насколько ее поднимать. Допустим, я все резервы вскрою, удвою производительность, утрою… Через неделю мой рывок ввысь начальник отдела истолкует, как подкоп под него. Убавляем, прибавляем, как бы чего не вышло. Доза смирения, доза елея, иначе начальник не поймет.

Сдается мне, что даже наш управляющий трестом — за делами не очень гонится. Зато весы у него! Не чета нашим… Через них он везде, как полтинник: блестит и сверкает. На трибуне, в кабинете, с заказчиком, с подрядчиком, с субподрядчиком, с ревизором… Эталон!

Но и на старуху бывает проруха. Просчитался эталон. По плану должны были мы сдать миллионный объект к концу года. А фундамента нет, только колышки намечены. Управляющий сияет, вид сделал, будто дело за крышей, цех уже до небес, лес труб, опоры, и прочее…

Отвешивает управляющий себе лошадиными дозами боевитость, деловитость, принципиальность, на трибуне грудь колесом, в барабаны бьет.

Сняли управляющего.

Утром, проснувшись, вспомнил я весы. Аптекарские, с чашечками… И в глазах потемнело! Не надо! Хватит! Пусть дозу оптимизма или горечи отвесит мне сама жизнь. Она не обманет, не просчитается, воздаст то, что заслужил.

Фабрика игрушек не справлялась с годовой программой.

— Товарищи, — рвал и метал директор на планерке, — почему мы всегда отстаем? Где выдумка, фантазия, вдохновение? Без этого игрушки не сделаешь. Вы знаете, как выросли запросы у наших детей? Выкладывайте начистоту. У кого какие соображения?

— Несерьезное это дело — игрушки! — вздохнул главный конструктор. — Мужчины к нам не идут.

— А вы им объясняли?

— Объяснял. Говорил, что игрушечная машина ни в чем не уступает настоящей, даже имеет преимущества: не дымит, бензина не требует.

— А они?

— Не верят. Смеются.

— Ничего, — директор грозно встал, — теперь им будет не до смеха! Товарищ Рыбкин, введите всех в курс дела! Начнем.

Откуда-то со стороны шагнул к столу высокий брюнет и оглядел собрание туманным взглядом:

— Моя профессия — иллюзия. Это как раз то, чего многим из вас не достает, не обижайтесь. Кое-чего, конечно, вы достигли, но надо идти дальше, и я научу вас большему. Игрушка — фикция, подобие, воображение, а воображать надо масштабно! Короче, будем обманывать вместе.