Я даже закашлялся. «Приснится же?!»
— И ты не купила?
— Говорю, ты ушел и деньги унес! Как назло.
— Далеко я не мог уйти. Нашла бы!
— Тебя найдешь. Совсем новые норки, уцененные, дырочка посередине.
— Это пустяки. Заделаем. Много их было?
— Теперь-то чего переживать? Поезд ушел.
— Не ушел! — сказал я. — Иди и спи. В случае чего, дай знать. Я деньги приготовлю.
Жена улеглась и мигом уснула. Через какое-то время заметалась, вскрикнула. Я сунул ей двести рублей в руки, крикнул:
— Бери на все!
Но она открыла глаза:
— Чего орешь, лопух? Там трамвайными абонементами торгуют.
— Не имеют права! — возмутился я. — Мы пока что дома, а не в трамвае. И вообще, ходи пешком, когда спишь, не вводи в расход.
Она повернулась на другой бок и опять уснула. Через четверть часа застонала, стала рукой шарить, будто искала чего. Но я денег ей не давал, пока не выясню.
— Что, почем, Люба?
Она только мычала. Проснулась в холодном поту.
— Очередь заняла, а магазин на учет закрыли! Ревизия как будто…
Жена попробовала еще уснуть — не может. Выспалась на месяц вперед. Я затосковал.
— Закрой глаза! — приказываю. — Считай…
Она закрыла и забылась. Лежит и видит вместо норок всякую дрянь: будто схватил я ее за горло, дышать не даю, кричу: «Считай до ста!»
После этого она вообще закрывать глаза боялась.
— Даю тебе полчаса, — предупредил я, — если не уснешь, я к Наде Девятовой уйду: она не то что дома, на работе спит!
— Сам виноват, — возмутилась жена, — если бы тогда не ушел с деньгами…
Повел я ее к доктору.
— Не может спать, — говорю, — в тот самый момент, когда шкурки задарма дают! Пять рублей штука.
— Где? — доктор вскочил и стал снимать халат. — Когда?
— Если б знать! — чуть не плачет жена.
— А, ну тогда не надо, — понял врач, — забудьте! Думайте о чем-нибудь другом: о книгах, музыке, кино… Вы любите стихи? «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась…»
— Пока мы будем с ней думать о чепухе, другие будут наживаться?! — возмутился я.
— Ну хорошо, — вздохнул врач, — так и быть: пару норок я вам достану!
— Десять! — сказал я. — На куртку.
Он не спорил.
— У меня там блат! Рука, — шепнул доверительно, — продавец знакомый.
— Лысый? — вычислила жена. — В тапочках?
Врач кивнул и покраснел.
— В белых.
— И чтобы норка уцененная была, — предупредил я, — за пять рублей. Можно дешевле.
Доктор не возражал.
— Там, между прочим, ревизия, — вспомнил я, — вдруг застукают?
— В лапу дам! Ревизору. У меня знакомый в ОБХСС, с грыжей.
— А если в газету напишут?
