— Шайтан так шайтан, — равнодушно сказал Миша. — Шайтан не ёшка, чего вас бояться? Ну, рассказывай. Где ты тут обитаешь, если не секрет?
— Могут ли у меня быть секреты от шейха, который видит насквозь и людей, и джиннов? — с облегчением заговорил Бобо. — Я работаю здесь, на Восточном рынке, у Южных ворот.
— У Южных ворот? И что привело тебя в это нечистое место, где, впрочем, можно дешево купить «калашников»?
— Достопочтенный шейх знает и без меня: шайтанам полагается жить в местах, где грех стал обычным явлением… — потупился Бобоназаров. — Вот я и живу на базаре.
Миша недовольно покачал головой и погрозил ему недоеденным огурцом.
— Будь осмотрительнее в своих суждениях! — сказал он тоном сурового учителя. — Разве ты не знаешь, что в раю есть рынок, куда правоверные приходят каждую пятницу? А вот где ёшки будут добывать себе пищу после того, как их постигнет справедливая кара, в их книгах ничего не написано. Аминь. А кем ты работаешь?
— Ну, я… как бы это сказать… мухами занимаюсь.
— О! Значит, ты и есть повелитель мух?
— Выходит, что так.
Муддарис еще раз протер глаза.
— Гм… Но в чем же тогда твоя проблема, как говорят наши враги, да пожрет саранча всю их кукурузу?
Бобоназаров давно ждал этого вопроса. Он поднялся во весь свой крошечный рост, взгромоздился на шайку и раскинул руки в стороны.
— О мудрый, посмотри на меня духовным взором! — взволнованно заговорил он. — Я некрасив, и потому меня никогда не полюбит прекрасная Лейла. О, почему я не родился прекрасным земным юношей с благородным и страстным огнем в темных глазах? За какие такие грехи уродился я демоном, а потом еще пал на Землю и лишился сил? И вот теперь я влюбился, и так горько мне стало, о мудрейший, так горько! Потому что как ни стараюсь я изменить свой облик, духовный взор несравненной все равно видит и мой облезлый хвост, и мой маленький пятачок. Сегодня сказала она про это, и жизнь сразу стала для меня горестней вкуса алоэ и отвратительнее запаха воды гассяк. Дай же мне совет, кладезь мудрости, скажи: как вернуть чудесную силу, что была у меня когда-то? Подскажи, кто из близких тебе могучих русских духов, слава им, мог бы помочь моему горю и как мне их об этом просить?
Сказав эту речь, самую длинную во всей своей жизни, Бобо поклонился, прижал руки к сильно бьющемуся сердцу и замер в ожидании.
— Вот это да! — крякнул Миша. — Ни разу в жизни не видел такого чувствительного шайтана.
Он оживился, положил огурец поверх книги и уселся повыше в своей ванне.
