.
Еще у нее было имя, которого не слышал в целом свете никто, кроме знающих о ее существовании двоих. Звали ее Эртаил, и лишь годы спустя восхищенной и испуганной людской молве предстояло добавить к нему порывистое и опасное прозвище — Огонь.
Сидящая перед окном задумалась о чем-то важном, и ветер, неуверенно и вопросительно раскачивающий травы, терзающий пенные волны озерного кольца, небо, клубящееся сотнями вечно движущихся облаков, — все будто выражало внутренние колебания затворницы. В легком прищуре темных глаз чередовались сомнение и решимость.
С самого детства не управляемая и не воспитываемая никем, кроме спокойно и мерно мурлыкающего на кровати большого дымчато-серого кота, лишь дважды удостоенная встречи со своим отцом, она привыкла во всем полагаться на саму себя. Наизусть зная правила, теперь тем не менее она сомневалась в них.
Для жизни здесь, в узком башенном мирке, в рощице, окружающей подножие серых каменных стен, у холодной воды озера, питаемого струями восьми небольших рек, правила годились, так как своей отточенностью и полнотой исчерпывали все, что могло в этих пределах произойти.
Но вчера случилось нечто, нарушившее здешний покой. Кот сопел и мурлыкал во сне, будто разгоряченный объятием и ласковой рукой, теплая кровать едва заметно подрагивала от его мягкого, мощного мура, похожего на вибрирующий звук постоянно активного защитного поля; он казался воплощением ленивого спокойствия. Но он и был таким, насколько помнила Эртаил, всегда. А она не могла оставаться спокойной после внезапного прихода в ее Башню двоих.
Они появились неожиданно, полные напряжения, усталые и опасливые, ожидающие ловушки, хранящие каждый свои тайны, и перевернули всю ее размеренную, посвященную одной лишь цели жизнь.
Они хотели видеть в ней отгадку всех загадок, терзавших их миры, считая ее той, кто стоит в центре вращающегося вихря, набирающего обороты с каждым днем. Они говорили о мире, над которым нависла опасность, о Вратах, открытых по чьей-то воле, о многом и многом ином, что повергало ее в изумление и страх, рождало трепет в ее сосредоточенной, старательной и привычной к извечному спокойствию душе.
Эртаил никогда не интересовал окружающий мир, по крайней мере настолько, чтобы она оставила ради него свой дом и отправилась куда-то, пытаясь познать его так же, как знала Магию, истинной дочерью которой всегда была.
Но они говорили об опасности. И о том, что открытие Врат непонятным, тайным, загадочным образом связано с ней. С ее Башней, в которой одному из них уже доводилось бывать...
